Дом на плоту

Всепланетная беда, обрушившаяся на человечество, похоронила план глобалистов. Для каждого народа важнейшим становился вопрос выживания. Выжить оказалось непросто. За последнее столетие люди почти полностью потеряли связь с природой, отгородившись от неё бетоном, машинами и механизмами. После гибели «бетонного дома» многие из них лишились и благ цивилизации. Люди уподобилось звёздам «элиты» из телешоу «Последний герой», которых выбросили на необитаемый остров и о которых телеведущий благополучно забыл. Теперь им предстояло жить на острове не тридцать дней, а всю оставшуюся жизнь. У них осталось два выхода. Приспособиться к новым условиям и тяжёлым трудом, к которому они не были приучены, в постоянной борьбе добывать средства к существованию. Либо «сложить лапки» и тихонько умереть от голода, болезней и ударов стихии.

Наиболее неприспособленными к борьбе за выживание оказались народы высокоразвитых стран. Для них порог перехода на более примитивный уровень жизни оказался почти непреодолимым. У русского человека, имевшего огромную территорию и не потерявшего навыков жизни в суровом климате, шансы на выживание оказались наиболее предпочтительными. Народ в этой чрезвычайной ситуации не упал духом и, как это не раз бывало в его истории, включил в работу все внутренние резервы.

Не покорились обстоятельствам, не впали в уныние и наши герои, хотя поначалу среди них и царила растерянность.

* * *

Сказать, что обитатели острова, узнав об ожидавшей их участи, преисполнились энтузиазмом и начали действовать, означало бы покривить душой. «Остров встречи и спасения» на глазах превращался в «остров невезения», и потому к концу дня среди неудавшихся колонистов царило всеобщее уныние. Как ни старались они скрывать свои чувства, в душе каждого поселились боль и тревога, а кое у кого и страх.

И это вполне объяснимо. Ещё вчера жили надеждой: это необычное наводнение рано или поздно закончится. Вода схлынет, и всё вернётся на свои места.

Сегодня стало понятно: место, где они жили, отныне принадлежит мировому океану. Весь этот гармоничный, красивый таёжный мир со всеми его обитателями: от муравья, да что там, самой маленькой букашки, до лесного красавца сохатого и самого хозяина тайги — исчез навсегда…, без всяких шансов возродиться когда-либо вновь.

Эта реальность была невыносимой. От осознания её опускались руки. От этой действительности можно было сойти с ума…

Особенно тяжело было Волковым. Никитины и Соколовы попали в эти края по воле случая. Тайга приютила их на время. Волковы навсегда теряли Свой Дом. Отныне их малая Родина будет навеки скрыта холодными, равнодушными и безжалостными к сухопутной жизни водами океана.

Из всех жителей острова только Алёшка сохранял олимпийское спокойствие. Ему никогда не нравилась тайга. Он боялся её, как боялся и этой разбушевавшейся воды. Он знал всегда: на этом острове они временно. И хотя общая тревога передалась и ему, паренька не покидала по-детски наивная уверенность: взрослые обязательно что-нибудь придумают и увезут его из этого опасного мира в тот, который он любил, в котором был счастлив. Он не верил слухам о трагедии в странах Запада и гибели Интернета. Эти беды казались ему временными. Тот блистающий мир, обещавший планете безбедную, роскошную, со всеми удобствами жизнь, не может умереть. Он самый сильный и могучий и, если обещал, то непременно принесёт Алёшке райскую жизнь.

Паренёк не мог думать иначе. Сказывалось «воспитание», на которое Запад потратил так много средств и времени, чтобы переучить славянские народы на удобное для глобалистов мышление, свести их духовный мир до уровня человека-мещанина, человека-раба, биоробота, озабоченного исключительно личными потребностями и жаждой развлечений.

К счастью, остальные обитатели острова, включая Ленку, не были так сильно испорчены цивилизацией, поэтому переход от всеобщего уныния к активной деятельности был недолгим. Коллективное прослушивание новостей как-то естественно переросло в большой совет. Инициативу подала ахавшая и охавшая не меньше других женщин Светлана. После сообщения прогноза об участи Западно-Сибирской низменности, восемьдесят процентов которой к сентябрю будет затоплено, она, обращаясь к мужской половине, без всякой деликатности вопросила:

— Ну что, мужики, так и будем сидеть и лить слезы? Погоревали и будет! Надо что-то делать?

На призыв «что-то делать» первым откликнулся супруг.

— Для начала констатируем факт! Колонисты из нас не получились, в ихтиандры переучиться не успеем, придётся переквалифицироваться в мореплавателей!..

— Прежде чем становиться мореплавателями, — задиристо отреагировала на «философскую» речь Ильи Светлана, — не мешало бы узнать, на чем мы по этому самому морю поплывём?!..

— Мам! У нас же есть лодка и плот! — тут же подсказал Алёшка. — Войдут все восемь человек!

— А что? Идея хорошая, — встрял в семейный разговор Никитиных Андрей, — прицепим плот к лодке и потянем на буксире. Нужно только мотор отремонтировать.