Дом на горе

Кто-то зажёг электрический фонарик и светил учительнице под ноги, то и дело предупреждая о лужах и рытвинах. И потому ли, что шли такой дружной компанией, или потому, что ребята наперебой болтали о всякой всячине, но дорога к дому показалась Галине Никитичне много короче, чем обычно.

Глава 19 НА РЕКЕ ЧЕРНУШКЕ

Ударили первые морозы. Лужи затянуло хрупким ледком, трава покрылась сединой, дороги и тропки стали твёрдыми и звонкими, точно их вымостили камнем.

Сергей Ручьёв попросил Костю написать к пуску электростанции несколько красочных плакатов и лозунгов.

Но обычные плакаты не устраивали Костю, и он придумал сложную композицию: бетонная красавица плотина, водная гладь широкой реки, густая сеть проводов на ажурных башнях, а на заднем плане - богатое электрифицированное хозяйство колхоза.

К работе над картиной Костя привлёк Варю, Митю и Пашу.

- Очень уж сложно всё, не справиться нам, - озадаченно заметил Паша, когда мальчик рассказал ребятам план будущей картины. - Да и нет всего этого в нашем колхозе.

- Нет, так будет! - возразил Костя. - Надо вперёд заглядывать…

Писать картину начали на огромном листе фанеры. Но дело ладилось плохо. Вода в реке выглядела, как высокий снежный сугроб; бетонная плотина походила на дощатый забор.

- Мазилки мы, а не художники! - созналась Варя. - Что ни говорите, а без Вити нам не обойтись.

Кораблёв между тем почти не задерживался в школе. Как только кончались уроки, он собирал книги и спешил домой.

Однажды Варя затащила его в пионерскую комнату и попросила поправить на картине плотину и воду.

Увидев склонившихся над картиной ребят, мальчик даже подался назад. Что это? Смеются они над ним или он действительно им нужен?..

- Вовлекаете! - усмехнулся Кораблёв. - Били, били, а теперь мягко стелете…

- Да нет же, Витька! У нас в самом деле ничего не получается, - горячо принялась уверять его Варя.

Витя сказал, что ему некогда, надо сегодня пораньше прийти домой.

- Будет тебе тоску наводить! - вспылил Костя. - Ну, что было, то было. Не век же тебе барсуком отсиживаться?

- Ладно, помажу я вам, - снисходительно согласился Витя. - Только за красками домой схожу.

Ребята ждали его полчаса, сорок минут, пятьдесят, но Кораблёв всё не возвращался.

- Подведёт, так я и знал! - сказал Митя.

Варя растерянно мазала кистью по фанере.

- Ладно, - поднялся Костя, - схожу я за ним.

Он направился в Высоково.

У моста, в перелеске, вился синий дымок. Костя заглянул за кусты и заметил небольшой костёр.

Колька с Петькой, чумазые, с покрасневшими от дыма глазами, пекли в горячей золе картошку. Кто же не знает, как вкусна печёная картошка!..

Около них сидел Витя Кораблёв и подбрасывал в костёр валежник.

- Картошки желаешь? - предложил Колька брату, вытаскивая из золы обуглившиеся, чёрные клубни. - С пылу-жару… Объедение!

Костя, не удостоив брата ответом, сердито посмотрел на Витю:

- Неделю за красками ходить будешь?.. Эх ты, человек! Просили помочь… Рука у тебя отсохнет или что?

Витя долго дул на картофелину, перебрасывая её с ладони на ладонь.

- Рука не отсохнет, а рисовать для вас не желаю… Раздумал.

- Так не для нас… для дела нужно.

- Всё равно. Хватит с меня! Порисую в другом месте.

- В каком другом?

- Найдётся такое… На высоковской школе свет клином не сошёлся. Возьму и переведусь в районный центр. Знаешь, какая там десятилетка?

- А чем тебе в Высокове плохо? - не поверил Костя. - Такую школу поискать!

- Хорошо, вот как доволен… по самое некуда!.. - Витя черкнул пальцем по горлу. - Директор заранее всё расписал: кого принимать в комсомол, кого нет. И натравил на меня сестру да Варьку Балашову, а вы и уши развесили…

- Погоди, погоди! - опешил Костя. - Зачем же учителю натравливать нас?

- А затем… - Витя оглянулся и, будто решив доверить тайну, шепнул: - Он с моим отцом личные счёты сводит. Всю жизнь его подсиживает. Вот и мне перепало…

У Кости потемнело в глазах… Учитель - и личные счёты! Учитель, который был для ребят примером во всём!.. У него они учились жить, по нему проверяли каждый свой шаг, каждый поступок, старались во всём подражать Фёдору Семёновичу. Учитель всегда был с ними: в школе, на улице, и даже на расстоянии они чувствовали его близость… И вдруг оказывается, что в душе этого человека гнездится что-то мелкое, подленькое и Фёдор Семёнович способен кого-то подсиживать!..

Костя подался к Вите:

- Скажи ещё раз про учителя… Скажи!

- Ну-ну, не напирай! Ты что думаешь: святой у нас директор, без тени, без пятнышка? Ходишь у него в любимчиках, не видишь ничего. А учитель, он такой - против него слова не скажи, не покритикуй. Любит, чтобы перед ним на цыпочках все ходили. Кто на собрании против школьной бригады выступал? Отец мой! Вот директор и попомнил, свел с нами счёты…

- Замолчи ты!.. - выкрикнул Костя и, не помня себя, кинулся на Витю.

Сцепившись, мальчики покатились по земле. Зашуршали листья, затрещали сучья.

Колька, размахивая хворостиной, бегал кругом и кричал истошным голосом: