Читаем Дом на горе полностью

Дом на горе

Витя с большой охотой направился разыскивать Костю Ручьёва. По дороге он трижды перечитал записку, в четвёртый раз повторил её наизусть, и она ему так понравилась, что последние слова записки мальчик даже попробовал вполголоса пропеть: «Не нуждаюсь, не нуждаюсь!..»

Ручьёва он застал на «катере» вместе с Пашей, Васей и Алёшей Праховым. Приятели бурно о чём-то совещались.

Витя протянул Косте записку:

- Срочное письмо с нарочным.

- Какое письмо? От кого?

- От известного вам товарища.

Костя пробежал записку, вспыхнул, потом расхохотался:

- Варька может не беспокоиться! Это её не касается - ни вода, ни дрова…

- А кого касается? - полюбопытствовал Витя.

- Много будешь знать - скоро состаришься!

- Ага, понимаю… - ухмыльнулся Витя. - К Марине подлаживаешься? Ну, и как твоя заложенная голова поживает? Снимать не пора?

Костя побледнел, дёрнулся и почти под самым носом Вити загрёб ладонью воздух:

- Всё равно по-моему будет! Не отступлюсь! - И он показал на дверь: - А теперь топай!

Витя выскочил на улицу и с облегчением перевёл дыхание, радуясь, что его роль письмоносца закончилась так благополучно…

В эти дни, где бы ни работали молодые колхозники второй бригады - на расчистке ли полевого тока, на прополке ли конопли, - Костя с приятелями был тут как тут. Мальчики вежливо здоровались с девчатами, и не проходило пяти минут, как они уже выпалывали вместе с ними сорняки или орудовали лопатами, расчищая площадку для полевого тока.

Паша Кивачёв принялся за работу с большой жадностью, словно он долго сидел взаперти и страшно стосковался по живому делу. Он и Вася Новосёлов сразу завоевали доверие девчат и парней. Алёша Прахов, верный своим привычкам, частенько поглядывал на солнце, то и дело бегал к речке, и Косте не раз приходилось вести с ним серьёзный разговор.

Ребята, особенно Вася и Алёша, за словом в карман не лезли: они шутили, рассказывали потешные истории, отчего девчата покатывались со смеху.

Костя иногда заводил серьёзный разговор о газетных новостях, о прочитанных книгах. Три утра подряд он рассказывал девчатам «Таинственный остров» Жюля Верна и каждый раз обрывал на самом интересном месте:

- А продолжение потом, после дождичка в четверг!

Как-то раз девчата принялись уговаривать Марину:

- Нам бы таких хлопцев в бригаду! С ними работа веселее спорится… Да и трудодни им пора начислять, стараются ребята.

Марина встретила Костю в поле и, взглянув на его облупленный нос, спросила, что же теперь будет с домом Ручьёвых. Сергей занят председательскими делами, он, Костя, с утра до вечера в поле.

- Можешь проверить: на «катере» полный порядок, - ответил Костя.

- Значит, бабка Алёна хорошо хозяйничает. Доволен ты ею?

- Какая от неё помощь! - отмахнулся Костя. - Брюзжит да на ревматизм жалуется. Ей на печку пора.

- Где же тогда «порядок»? - Марина недоверчиво покачала головой. - И откуда у тебя прыть такая? Везде поспеваешь…

- Меня хватит!

С этого дня Косте и его приятелям стали начислять в бригаде трудодни.

По утрам ребята приходили на усадьбу второй бригады, получали наряд на работу, брали инвентарь и вместе с колхозниками, важные и довольные, шагали в поле.

Частенько Ручьёв и его приятели ходили с Мариной осматривать хлеба, массивы чёрных паров, семенники клевера и по дороге расспрашивали бригадира о земле, о семенах, об удобрениях.

- Неужто это вас так занимает? - удивлялась Марина и, как умела, принималась объяснять. Потом спохватывалась: - Потерпите до осени. Откроем в колхозе мичуринскую школу - вот и приходите туда.

- А нас запишут? - допытывался Костя. - Вы за нас словечко замолвите?

- Да уж придётся, - улыбалась Марина.

По вечерам девчата второй бригады, по обыкновению, возвращались домой с песнями.

Костя отдал своей команде строжайший приказ: петь всем на совесть, голосов не жалеть. Васе Новосёлову, первому школьному запевале, это пришлось по душе. Он быстро спелся с девчатами, обучил их новым песням, и в Высокове стали поговаривать, что Марина не иначе как готовит свою бригаду в хоровой колхозный кружок.

Алёша тоже пел с удовольствием, хотя девчата и зажимали порой уши от его пронзительного голоса. Только бедный Паша Кивачёв мучительно переживал Костин приказ.

- Опять молчишь? - сердился на него Костя.

- Так у меня голос ещё не народился…

- А ты подпевай!

- Песен не знаю…

- Учись! Ты понимаешь, это же тактика… нужно!

- Понимаю, - уныло соглашался Паша.

Как-то раз, когда вторая бригада возвращалась с работы, её встретили на краю деревни Фёдор Семёнович и Галина Никитична.

Подняв вверх лопаты, Костина компания отсалютовала учителям и с песней прошла дальше.

- А хорошо ребята с колхозниками спелись! - потирая щёку, сказал Фёдор Семёнович. - Ишь, как складно выводят.

- А вы знаете, кто у ребят запевала? - спросила Галина Никитична.

Фёдор Семёнович прислушался к пению:

- Как будто Вася Новосёлов. Да, да, он!