Этот человек взбесился. Он молниеносно замахнулся на меня и заревел:
— Чёрт бы вас побрал, вы сговорились, чтобы разлучить меня с Дианой! Вы и эта…
Он промахнулся мимо моей головы, но зато крепко врезал по плечу. Затем, в этой вонючей тьме, он набросился на меня, размахивая кулаками. Окружавший запах ужасал; это было уже не морское зловоние, но трупный смрад. Мёртвые возносили свой глас единственным доступным им способом.
Он знатно съездил мне по лицу, но, к счастью, не видел, что делает. Я треснул его один раз, и услышал, как он всхрюкнул.
— Чёртов вы болван, я не в сговоре с Эмили. Она обманом заманивает их вниз, в это логово!
Но он не слушал, совершенно одурев. Треганнет зарычал и вновь набросился на меня. Я врезался в стену. Не уверен, смог бы я боксировать с ним при дневном свете, но здесь это было невозможно.
Теперь он орал, как безумец, а эхо делало всё ещё хуже. Каждый его удар обещал меня убить. Теперь я был уверен, что Эмили пыталась заставить его избавиться от Дианы, и он вообразил, что раз я так много знаю о ночной рубашке дамы, то мы объединились против него.
Время от времени он попадал по мне и оглушал ударами. Тогда я стал уворачиваться и скакать взад-вперёд, но деваться было некуда. Над головой я увидел слабый отблеск дневного света. Это был проход, которого я натурально не заметил, когда Эмили ночью привела меня к яме. Теперь передо мной ясно сложилась вся картина. Некая девушка водила деревенских дурней по утёсам, и они, спотыкаясь, падали в эту зловонную пещеру.
Я заорал на него и показал на дыру, но он не стал слушать. Очертя голову, Треганнет рванул на звук. Послышался звон разбившегося стекла. Он споткнулся о фонарь. В этот момент я от души ему врезал.
В сочетании с мокрым каменным полом это сделало своё дело. Послышался глухой удар, и он перестал вопить. Затем я услышал влажный всплеск.
Я зажёг спичку. Сейчас я натурально был готов наделать в штаны от страха. А тут ещё и заверещала женщина:
— Ты ему рассказал, ты свёл его с ума, аххх…
При свете спички я увидел, что это Эмили. В одной руке у неё был пистолет, в другой — мой фонарик.
— Спускайся к нему! Спускайся и скажи ему, что крестьяне собираются прикончить блондинистую ведьму. Он был моим и останется моим… Я принадлежу этому месту, она — нет… Давай-давай или я тебя застрелю…
Наверное, Эмили услышала, как я орал на Треганнета. Она знала, что я проболтался и, когда позволил себе немного расслабиться, спустилась сюда.
Яркий свет ослеплял меня. Я отступил на шаг. Она засмеялась. Мои пятки упёрлись в ограждение. Я не мог видеть оружие, я вообще ничего не видел. Озверев, не меньше всех остальных, я поднырнул и бросился ей под колени.
Она выпалила из пистолета и промазала. Ещё один выстрел прозвучал, когда я споткнулся и обхватил её колени. Прежде, чем я смог отобрать оружие, мы повалились в кучу.
Позади меня вскрикнула женщина; женщина с лампой. Лампа разбилась о камни, а фонарик откатился в сторону. Образовалась такая путаница ступней и коленей, что я не сумел подняться. Две дамы схватились врукопашную.
У обоих обнажились ноги. Я запутался в одеяле, сброшенном Дианой во время этого шоу. Голые ноги и ноги в шёлке отдалились от меня и от фонарика, хотя в непрямых отблесках света я различал белеющие фигуры. Диана и Эмили перевалились через ограждение.
— Держитесь! — завопил я и пинком отбросил одеяло.
Я рванулся вперёд, но успел вовремя схватить лишь Диану. Эмили перекатилась через край. На сей раз удара не последовало; только крик, самый ужасный из всех, что я когда-либо слышал. Я оттащил Диану прочь от ограждения.
Она билась в истерике и не могла ничего сказать. Я набросил на неё одеяло и потянулся за валяющимся на полу фонариком. Переключатель отсоединился, и я немало попотел, приделывая его назад. Диана заговорила:
— Что-то случилось с замком, дверь открылась сама. Я выскользнула, чтобы стащить какую-нибудь одежду и увидела, как она крадётся вниз, с оружием. Поэтому я последовала за ней.
Затем она повисла на мне, крепко прижавшись, и спросила, что тут произошло. Мы слишком нетвёрдо держались на ногах, чтобы подниматься по лестнице. Из ямы не доносилось никаких звуков.
Я ответил, что мы слишком слабы, чтобы двигаться.
Вот о чём я думал, пока из темноты не поднялась мерцающая серая дымка; всё та же драконья голова с длинным шипом во лбу, те же ужасающие кольца. В одной петле чудовища брыкался и бился Треганнет; другие сжимали ещё нескольких людей. Но это было ещё ничего, по сравнению с тем, что находилось на шипе единорога.
Эмили была проткнута им насквозь. Мерцающий рог торчал из её тела прямо под грудью. Она царапала его, но не было слышно ни звука; лишь этот поднимающийся призрак с висящей на его лбу женщиной. Только шип мешал ей соскользнуть. Но там, где его остриё касалось потолка подземелья, живой дым начал исчезать.
Я сказал, что мы слишком ослабли, чтобы двигаться. Но когда эта тварь начала рассеиваться, я завопил и ринулся вверх по ступеням, вместе с Дианой и одеялом. К счастью, она крепко держалась. Я ни за что не собирался сюда возвращаться.