Дом Леви

– Фрида, – Иоанна теряет терпение, – Изабелла это королева Испании. Когда муж отправился на войну, она три года не меняла ночную рубашку, чтобы доказать ему свою верность. Я хочу узнать, как чувствовала себя Изабелла в рубашке верности.

– Сумасшедшее существо! Где ты нашла жену, которая хочет доказать мужу верность пребыванием в скверне? Если завтра увижу эту рубашку на тебе, изорву ее в клочья! – Фрида повязывает алую блестящую ленту на волосы девочки и на всякий случай вытирает ее нос о свой передник.

– Не серди отца, слышишь? Не доводи его своими безумными выходками. Он не здоров. Иди быстрей, а то снова успеешь вымазаться.

Иоанна находит отца в его кабинете сидящим у письменного стола и погруженным в написание открытки. В кабинете приятное тепло. Кроны каштанов за окном борются с ветром. Над столом, на стене, большой портрет матери. Колени отца прикрыты тигриной шкурой, голова зверя повернута к Иоанне своими остекленевшими глазами, ощерив два клыка.

– Папа, можно тебе помешать?

– Ну, конечно. Я очень рад, что ты меня посетила. Садись, Иоанна.

«Бог мой, забыла постричь ногти». – Думает Иоанна и прячет руки за спину, садясь в кресло напротив отца.

«Как маленькая потерянная красная точка в большом кресле», – пробуждается отцовская жалость.

– Иоанна, почему у тебя такие красные глаза?

– Фрида говорит, что это связано с желчью.

– С желчью? Ты что, себя плохо чувствуешь?

– Нет, папа, я ничего не чувствую. Фрида говорит, что у меня черные мысли, из-за этого разливается желчь, окрашивает лицо в зеленый цвет и делает глаза красными.

– Чушь! – сердится господин Леви, – желчь твоя нормальна и ты абсолютно здорова. У Фриды бывают иногда странные объяснения. Ты должна больше заниматься спортом. Чем ты занимаешься целые дни, Иоанна?

– Читаю книги, папа.

– Значит, читаешь книги… И какую книгу, к примеру, ты читаешь сейчас?

– Ад девственниц.

– Что? – тигр сполз на пол. – Что ты сказала?

– Ад… Прекрасная книга. Там страшное убийство!

Господин Леви рассеянно наступает на голову тигра. «Прав Филипп, дети растут дикарями. Надо их отдать в какой-нибудь хороший интернат».

– Папа.

– Да, Иоанна.

– Папа, у меня к тебе просьба: возьми мне преподавателя иврита.

– Иврита? Что это вдруг пришло тебе в голову?

– Ты помнишь мальчика, который опрокинул вазон в усадьбе?

– Маленький родственник Филиппа?

– Он мой друг, папа. Он знает много вещей, о которых я даже не слышала. И это несмотря на то, что я кончила два класса, а он – ни одного. Папа, я – еврейская девочка?

– Ну, конечно, еврейка, разве кто-то от тебя это скрывал?

– Нет. Но мы не ведем себя, как евреи, как ведут себя, к примеру, родители Саула. Почему я присутствую на уроках по христианской религии в школе? Саул говорит, что это большой грех. Он говорит, что еврей обязан хранить заповеди иудаизма. Если он этого не будет делать, то сгорит в адском пламени.

– Интересно… Подойди поближе, Иоанна.

Иоанна приближается столу, продолжая держать руки за спиной. Из ящика стола господин Леви извлекает книгу в черном переплете.

– Посмотри, Иоанна, это молитвенник твоей бабушки. Она знала иврит. И я его учил. Помню каждую букву, несмотря на то, что много лет не открывал эту книгу.

Иоанна перелистала пожелтевшие страницы, между которыми лежали высохшие лепестки розы.

– Эти розы дед вручил бабке, когда они пошли под венец.

Страницы перелистываются с тихим, хрупким шорохом. Иоанна погружена в книгу, проглатывает глазами квадратные буквы. Алая лента в ее волосах, которую Фрида повязала крепко-накрепко, сползла с места. Пальцы господина Леви играют косами девочки.

– Твоя бабушка была женщиной богобоязненной, – объясняет господин Леви почти шепотом, – думаю, она была бы оправдана и выдержала бы самую строгую критику твоего друга. Она учила меня принципам высшей морали, всегда говорила, что все это черпает из иудейской религии. И при всем при этом, детка моя, Бог твоей бабушки не был так строг, как Бог твоего друга и его родителей. У каждого человека в сердце свой Бог. Когда вырастешь, ты это поймешь. И не верь тому, что мы хуже родителей твоего друга, потому что традиции нашей семьи отличаются от их семьи. В любом случае, я рад, что ты решила учить эти молитвы. Ты получишь учителя иврита. Но при одном четком условии, – господин Леви поднимает палец, Иоанна пугается. – Ты будешь посещать уроки религии. Иудаизм – твое частное дело. Ты не должна отделять себя от школьных подруг. Помни, Иоанна, – господин Леви с приязнью тянет ее за косички, – помни, первым делом, ты маленькая гражданка Германии.

Иоанна кивает головой в знак согласия.

– Завяжи хорошо бант, он у тебя совсем сполз.

– Папа, можно идти?

– Пожалуйста, Иоанна.

– До свидания, папа.

– До свидания, Иоанна.

Дверь закрывается с громким стуком.

«На кого она похожа, эта девочка?» – Господин Леви со смешком принимает мелькнувшую в уме мысль. – «По-моему, в ней сочетается мой дед – старый профессор, и мой отец».