Дом Леви

Господин Леви улыбается ему вслед, смотрит несколько мгновений на дверь, за которой исчез дед, и лицо его серьезнеет. Он видит перед своими глазами семейную усадьбу на холме, стоящую между гигантскими деревьями и господствующую над городком. И дом деда тоже стоит между деревьями-гигантами, но не дед их сажал. Он купил их вместе со своим аристократическим домом. В то время, как там, на холме, деревья сажали отцы, и они росли и цвели и пускали глубоко корни. Усадьба эта – отчий дом, и земля – земля праотцев. И вспоминает господин Леви ту роскошную праздничную церемонию передачи родителями деда текстильной фабрики в руки дяди Соломона. Альфред и он, Артур, были подростками, когда отец и мать привели их в усадьбу на холме. Наследник дядя Соломон уже был женат, и они играли между деревьями с сыном Соломона – Лео. Родители деда были высокого роста, старыми, но полными сил. Они передали сыновьям в наследство крепкие опоры жизни и уверенность в завтрашнем дне. И этот великолепный дом на холме! С замиранием сердца и почти религиозным трепетом водила их мать через комнаты и залы. Там все было наше, там были корни, глубоко ушедшие в нашу землю. Дед был непокорным сыном в семье. Из этого опорного гнезда дед ушел искать в жизни свои пути, прорывать их, но не мостить. А если и мостил, то сейчас этот путь ускользает из-под ног Гейнца. Хлопок – дело верное, чище стали. Это предприятие, которое простые люди основали в Германии, расширили до огромных размеров и создали прекрасные семейные дома благодаря скромным нитям из хлопка. Вина отца была в том, что он взбунтовался против хлопка и вторгся не в свой мир. Использовал подходящий момент, и с хитростью, уловками, сноровкой прокрался через запертые ворота. И Гейнц, его внук, вертится и обдирает бока в этом закрытом мире, как зверь в клетке. Подходящее время, игравшее на руку деду, миновало. «Кровь и железо». Но я не хочу, чтобы Гейнц отдал свою кровь во имя железа, во имя мечты деда – построить дом не в его мире. Не детские коляски производят из стали, говорит Гейнц. И он прав. Отец мой, который мечтал быть человеком действия, обречен на пустые мечты, а сын мой испуганно проснулся от этих дедовских снов. Дед был непокорным энергичным сыном, а долги за его деяния заплатит мой сын, – думает Артур Леви.

– Дядя Яков, где я могу найти дядю Артура? – слышит господин Леви голос Елены.

– Детка моя, если он тебе так нужен, то находится здесь, за этой дверью.

– Пожалуйста, Елена, заходи.

По росту и светлому облику это настоящий отпрыск семьи Леви. Но коротко подстриженные светлые волосы, темные красивые глаза, скрытые за отсвечивающими стеклами очков, и неспокойное нервное лицо – отличают ее от всех членов семьи Леви, предавая Елене суровый вид. В сердце господина Леви она всегда пробуждает чувство жалости.

– Елена, как ты себя чувствуешь у меня в доме?

– Хорошо, доктор Артур, хотя многое здесь требует ремонта.

– Ну, конечно, детка, вещи, требующие ремонта, есть в любом месте. Не желаешь ли выпить кофе, Елена?

– Спасибо, дядя Артур, я кофе не пью. Я слышала, что у вас проблемы со здоровьем?

– А-а, детка, небольшое недомогание, не стоит об этом говорить.

– Дядя Артур, именно по вопросу здоровья мне есть, что вам сказать. О вас неправильно заботятся. Вы едите мясо, а это вредно и для души и для тела..

– Ты действительно так считаешь, детка?

– Да, дядя Артур. Жестокость не исчезнет из этого мира, пока мы убиваем каждое существо, которое слабее нас. Натуральная пища придает здоровье телу и душе. Десять лет я следую этому правилу, и здоровье мое отлично.

– Уже десять лет ты, детка питаешься морковью, шпинатом и орехами?

– Не смейтесь надо мной, дядя Артур, это очень серьезно.

– Детка моя, что это вдруг пришло тебе на ум? Я не нуждаюсь в лечении. Каждый выбирает для себя образ жизни.

Елена сидит в кресле с несчастным видом человека, упавшего духом.

– Дядя Артур, разрешите мне говорить откровенно. Я пришла к вам просить разрешения – перейти жить к вам в дом. Я хочу оставить родительский дом, и пока у меня не будет своего дома, я бы хотела жить у вас.

Слова ее печальны и лицо несчастно. Господин Леви приближается к ней, гладит ее по волосам.

– Детка моя, дом мой для тебя всегда открыт, но если мне позволено, я дам тебе совет: не оставляй дом родителей. Наши дни не очень подходят для того, чтобы искать счастье в чужом месте. В родительском доме ты лучше всего сможешь построить свой дом и свою жизнь.

– Дядя Артур, – отчаяние вырывается в голосе Елены, – вы просто не понимаете моего стремления. Вы полагаете, что желание мое, как у всех женщин, оставить свой дом и найти мужа?

– Боже упаси, детка моя, – торопится господин Леви успокоить ее, видя искаженное отвращением ее лицо, – не мужей я имел в виду, ни в коем случае.

– Не могу я больше жить в родительском доме, не могу, дядя Артур.

– Но почему, детка моя?