Неужто он где-то здесь? В темноте?
— Спасибо, — сказала я невесть куда, невесть кому.
Лицо Брэда было озадачено.
— Кого это ты благодаришь? — спросил он, тем временем утаскивая меня к главной улице.
Уходить не хотелось, но выбора нет. Поэтому я покорно потащилась следом.
— Не знаю. Но, похоже, у нас появился ангел-хранитель.
Больше он ничего не спрашивал и целеустремленно тащил меня к улице. Глянув на его напряженно-испуганное лицо, я вдруг осознала, что нас только что чуть не похитили.
Ну, а может, от перенесенного стресса я начала с ума сходить. Тоже хорошее объяснение.
На оживленной улице я тормознула первое попавшееся такси. Мы оба плюхнулись на заднее сидение. Обычно я бы вызвала Убер, но телефонов-то нет.
— Куда едем? — спросил водитель.
— В Вашингтон, — сказала я, стараясь не выдать волнения, — не подскажете, поезда еще ходят?
Судя по часам на приборной панели, сейчас 1:46.
— Нет, последний ушел совсем недавно.
— Можете нас отвезти? — я нетерпеливо постукивала ногой. Хотелось побыстрей и подальше убраться отсюда.
— Да, конечно, — после недолгой паузы ответил тот, — но это будет недешево, ведь еще обратно ехать.
Я тут же выудила пачку наличных.
— Вот, уверена, этого хватит.
Водитель глянул вниз, зрачки его расширились, но он тут же вырулил на дорогу. Ну вот, мы едем, можно расслабиться. Самую малость.
— Куда в Вашингтоне? — лавируя среди машин, спросил он.
Я, было, открыла рот, но передумала — пожалуй, стоит серьезно относиться к папиному приказу «не доверяй никому».
— Поезжайте в центр, а там точнее я уже скажу.
Он кивнул и замолк. Я же прильнула к Брэду. Он ни слова не сказал с тех пор, как мы сели в машину. Вытянула ноющие ноги и изо всех сил старалась не думать о том, что произошло. Надо же, всего пару часов назад я была обычным подростком, на крутой вечеринке, а теперь, вот, убегаю невесть от кого, даже не представляю, где папа с мамой. А часть меня хотела вернуться в тот темный переулок. Буря эмоций в груди и животе улеглась, гормоны постепенно успокаивались.
Хотелось еще раз это ощутить.
Все молчали. Машина неслась по дороге. Я одновременно была и уставшая, и на взводе, но ни за что бы не закрыла глаза. А что если водитель тоже окажется плохим парнем? Завезет нас в тупичок и вырубит, а?
И Брэд и я находились в собственных мыслях. Я изо всех сил старалась не накручивать. Страшнее всего то, что я не знала, что с родителями. А вдруг они оказались в том же дерьме, что и мы? Что если они не встретят нас в национальной аллее?
Но за окном появились знакомые места, и полное погружение в пучину безумия пришлось отложить. Вашингтон.
Водитель обернулся:
— Ну что, решили, куда хотите ехать?
Слегка наклонившись вперед, я кивнула:
— Остановитесь как можно ближе к Белому Дому. — Я не знала, есть ли там сейчас охрана, так что, может, придется пройти несколько кварталов. Брэд удивленно на меня глянул, но смолчал.
— Без проблем. — Водитель еще раз окинул нас взглядом и повернулся вперед. Видно было, что у него куча вопросов, например, зачем это парочке подростков понадобился Белый Дом почти в два часа ночи. Но он решил оставить их при себе и, молча, повел машину.
И вот, машина остановилась. Сквозь стену деревьев и кустарников виднелись какие-то здания. Этих мест я совсем не узнавала. Мы вышли, таксист уехал. Брэд огляделся по сторонам и махнул рукой:
— О, кажется, я знаю, где мы. Был тут несколько раз с родителями. Аллея там.
Тишина. Кроме нас на ночной улице никого. Я начинала нервничать.
— А интересно, телефоны-автоматы еще существуют? — на ходу спросила я. Нужно придумать запасной план на случай, если родители нас не встретят. — А их могут отследить..? Телефоны-автоматы, в смысле.
Лицо Брэда исказилось в подобии ухмылки. Надо же… это первая, хотя и не получившаяся гримаса от него за последнее время.
— Ну, в кино могут. Правда не знаю, работает ли это в реале.
Ну, надеюсь, выяснять это не придется. Вдруг удача улыбнется нам и во второй раз, если считать неизвестного спасителя в переулке за первое везение. И мы встретимся там, где папа и сказал.
Брэд взял меня за руку. Если нужно было что-то сказать, мы старались не повышать голоса, чтобы не привлекать лишнего внимания. В основном он молчал, говорил только по существу. А я достаточно хорошо знала его, чтобы понять, когда он зол или расстроен.
— Что не так? — наконец, после его десятого односложного ответа спросила я.
На мгновение его рука на моей ладони напряглась, и он ответил:
— Ты хотела пожертвовать собой ради меня, и мне это совсем не нравится. Тебя, ведь, чуть не забрали. А я должен защищать тебя.
Я теснее прижалась к нему и обняла одной рукой. Хотелось его успокоить и ободрить. Но и согреть тоже, ведь я, например, замерзла к чертям собачьим.