Дом колдовства

— Исчадие... грязная девка! Ты хотела любой ценой отделаться от меня. Так как ты не смогла доказать, что это я украл твою формулу, ты была готова на все, даже на убийство! Тебе не только ничего не стоило убить невинную девушку, но еще понадобилось погрязнуть в этом кошмарном шантаже... Я любил Синди! Это чувство, которое ты никогда не сможешь понять... ты...

— Ты закончил?! — дрожащим от гнева голосом закричала она.— Ничего этого я не делала, ты отлично знаешь! И не говори мне о любви и о невинных девушках. Это ты не знаешь, что такое любовь! У, тебя никогда не было невинных девушек.— Она презрительно рассмеялась,— Ты закомплексованное дитя, так и оставшееся на стадии обычного влечения, которое было у тебя в четырнадцать лет, когда тебя соблазнила твоя няня! Все остальные твои девушки были такими же. Ты продолжал заниматься любовью с доброй женщиной, довольный тем, что твоя старшая сестра не может застать вас на месте преступления и тебе не придется обливаться слезами, умоляя ничего не говорить отцу!

У него вырвалось несколько самых отборных ругательств. Вцепившись в накидку, Джонатан слегка приподнял сестру над диваном и начал ее бить тыльной стороной ладони по щекам с такой силой, что это напоминало звук выстрелов. Она заорала, потом до крови расцарапала ему лицо. Обеими руками он обхватил ее горло, поставил перед собой на колени и начал сжимать горло изо всех сил.

Я подумал, что мне пора уже вмешаться в потасовку. Схватив Джонатана за запястье, я пытался заставить его выпустить свою добычу. Его правая рука немедленно сжалась в кулак и ударила меня между глаз. Я отшатнулся, а он, воспользовавшись этим, снова начал душить Максин. Через пару секунд я пришел в себя. Согнул руку и ребром ладони ударил Джонатана по горлу. Он издал вопль, отпустил Максин и, взбешенный, повернулся ко мне. Максин откинулась на диван, пытаясь привести дыхание в норму. Джонатан, тоже задыхаясь, смотрел на нее, явно очень сожалея, что не удалось докончить дело.

— Так! И чья теперь очередь позволить себя убить? — спросил кто-то насмешливым тоном. Я повернулся так стремительно, что, по идее, моя голова должна была слететь с плеч.

На пороге стоял Слессор с пистолетом в руке и легкой улыбкой в уголках рта. Рядом с ним усмехался Оги. Джонатан издал легкий свист.

— Боже мой! — слабым голосом воскликнул он.— Я оставил ключ в дверях!

— Разоружи Бойда, Оги! — сухо приказал Слессор.

Оги приблизился ко мне, стараясь находиться не на линии огня своего шефа, и вытащил из моей кобуры револьвер,

— Э! — воскликнул он, широко раскрыв глаза,— Подумать только! Это ведь мое оружие!

— Я подумал о том, что если мне когда-нибудь придется убить человека,— ответил я ему,— то я буду иметь возможность свалить это убийство на вашу шею.

Дуло револьвера несколько раз больно ударило меня по затылку, как бы напоминая, что я не всегда выбираю удачный момент для шуток. Потом Оги отступил в сторону, чтобы быть на всякий случай подальше от меня, и стал наблюдать за мной.

— А почему вы не привели с собой Пете? — спросил я.

— Пете умер,— пробормотал Слессор.— Несчастный случай. Вчера вечером он получил электрический разряд.

— Нет больше друга,— заметил я.

— У него было слабое сердце, как сказал врач. Нам пришлось ждать шесть часов, пока нас не выпустили из этой комнаты, Бойд. Шесть часов в темноте с мертвецом за компанию!

— А! Так вот почему ваши волосы побелели! — с гордостью сыронизировал я.— Вы должны поменять работу, Слессор.

— Бросьте все это, Бойд,— проворчал Джонатан.— Все, что я хочу, это. чтобы он ответил на мой вопрос! — Он свирепо посмотрел на Слессора.— Кто поручил вам убить Синди и свалить это на меня?

— Мы ее не убивали,— живо возразил Слессор.— Это не предусмотрено контрактом. Первым условием там было: заинтересовать вас одной из моих девиц, потом, если бы это подействовало, сделать так, чтобы она нас слушалась. Она должна была хранить у себя все эти драгоценности, чтобы в нужный момент доказать, что вы тратите на нее большие суммы.

— А потом? — пролепетал Джонатан.

— Я должен был презентовать вам пакет этих замечательных фотографий и предложить сделать выбор: или вы добровольно отказываетесь от наследства, или душеприказчики вашего отца получают такой же пакет фотографий вместе с доказательствами ваших невероятных трат. Они таким образом убедятся, что вы па уши влюбились в девку, самую безнравственную, которая может заставить вас пойти на любой неблаговидный шаг. А в условия вашего наследования включен пункт, касающийся нравственности. Разве не так?

— И сколько денег это должно было принести вам? — спросил Джонатан.

— Пятьдесят тысяч.

— А чья идея?

— Ее,— ответил Слессор, показывая на Максин.— Но я никогда бы не подумал, что она пойдет на такое: на убийство малышки. Нужно быть сумасшедшей. Как я сказал, этого в контракте не было.

— Вы лжете! — закричала Максин.—Это неправда! Я никогда вас не видела! Никогда!