Дом колдовства

Я судорожно сжал веки, а когда смог снова открыть их, Урсула уже вооружилась своими очками и чувствовала себя в них гораздо сильнее. Лицо ее пылало.

— Я нахожу вас очень привлекательной,— повторил я,— но девушка с нормальной психикой создана для того, Чтобы вначале содрогаться и сопротивляться, а потом она должна немного уступить и трепетать, когда ее ласкают. Чего вы ждете? Чтобы какой-нибудь тип появился с открывалкой для консервов?

— Вы...

Она снова подняла руку, но на этот раз я ожидал удара и вовремя поймал ее.

— Пустите меня! — завопила она вне себя от злости.

Прижав ее руку к груди, я толкнул ее и она упала в кресло. Потом я быстро снял с нее очки.

— Я ухожу,— успокоил ее я,— но так как вы способны разбить мне голову стулом, когда я повернусь к вам спиной, то очки я возьму с собой и оставлю их на столике у двери.

— Я хотела бы убить вас! — со злобой кричала она, обращаясь к пустой кушетке.— И в самое ближайшее время, безусловно, сделаю это,

Закрывая за собой дверь, я услышал ужасный шум падающей мебели. Головная боль взялась за меня с удвоенной силой.

«Надо ли продолжать работать?» — подумал я. Ведь у меня есть другой вариант — вернуться домой и напиться.

IV

Я одолел два этажа бывшего отеля и позвонил.

«Жизнь в Манхеттене,— рассуждал я философски,— это беспрерывная смена взлетов и падений...» Мне показалось, что я грежу, когда дверь открылась и на пороге показался Оги Кран. Его маленькие глазки смотрели на меня так, будто хотели пробуравить.

— Это опять ты? — проворчал он своим тягучим голосом.— Что с тобой происходит? Ты недостаточно продегустировал то, что недавно получил от меня, и пришел получить еще одну порцию? Никогда не видел потрошителя, который любит, чтобы потрошили его.

Я ударил его. В данный момент это было единственное, что могло прекратить его болтовню.

Погрузив четыре жестких пальца в его солнечное сплетение, я вложил в удар весь свой вес. Он начал сгибаться пополам, и лицо его стало совсем серым. Я сжал кулак и ударил его прямо между глаз: сухой звук удара прозвучал вполне удовлетворительно. Так как он падал вперед, я деликатно посторонился, давая ему возможность шлепнуться лицом на пол. Потом перешагнул через него и вошел в квартиру.

Пара обезумевших темных глаз чуть не выскочила из орбит при виде меня.

Синди Бикерс сидела на диване с великолепным синяком под левым глазом, судя по окраске — недавно полученным. Ее зеленая блузка была разорвана сверху донизу. Лицо распухло и блестело от Слез.

— Дэнни Бойд?! — она смотрела на меня, не веря своим глазам.— Что же это такое... а... он?

Я выразительно подул на свои пальцы.

— Я немного позанимался с ним. В настоящий момент он получил сполна. Надеюсь, я не потревожил sac?

— Вы просто-напросто спасли мне жизнь! Вот и все! — воскликнула она, опустив глаза на свои лохмотья,—Он уже становился чрезвычайно опасным.

— Так как Джонатана Лорда не было дома, я подумал, что он, может быть, пошел повидать вас,— проговорил я в надежде.

Она покачала головой.

— Я его сегодня вечером и не видела, а так хотела бы, чтобы он был здесь, когда пришел Оги. По крайней мере многое прояснилось бы, и мне было бы легче.

— Вам нужно подкрепиться,— сказал я.— Но прежде всего я займусь Оги. Это не отнимет много времени.

Я вернулся к входной двери и нашел негодяя там, где и оставил. Перевернув его на спину, вытащил из его кобуры револьвер 38-го калибра, а из внутреннего кармана пиджака бумажник. После некоторого размышления, скрепя сердце, вынул оттуда деньги и сунул их ему в карман, так как рано или поздно они ему могли понадобиться на такси. Потом схватил его за щиколотки и поволок по лестнице, при этом он ударялся затылком о каждую ступеньку. Пока мы добирались до входной двери, я думал, что у Оги появилось немало шансов, чтобы никогда уже не стать прежним человеком, но что бы ни произошло, для него это уже не будет худшим вариантом. На входной площадке я положил его. параллельно ступенькам и толкнул ногой, от чего он скатился на тротуар и остался лежать в тридцати метрах от шоссе. Он совершенно на рисковал умереть от холода. Гораздо большей была вероятность того, что его подберут фараоны, приняв за мертвецки пьяного.

«Как бы там ни было,— думал я, поднимаясь на второй этаж,— для него это, без сомнения, будет новым переживанием».

Вернувшись в квартиру, я старательно запер за собой дверь, главным образом, чтобы обеспечить спокойствие в квартире.

Синди продолжала сидеть на том же месте. Лицо ее выражало беспокойство.

— Вы отделались от него? — быстро спросила она.

— Конечно.

Я подошел к бару с напитками, щедро наполнил два стакана и отнес их к кушетке.

Маленькими глотками она отпила половину,, потом вздохнула и упала на подушки.

— Мне это было крайне необходимо!

— Не хотите мне рассказать, что здесь произошло? — спросил я.— Или вы, может быть, подобны мазохисту, который умирает от желания дать разбить себе лицо?

— Ну что вы говорите? — воскликнула она с неожиданной неприязнью.