Дом Кёко

Что касается Сэйитиро, то он подчеркнул всё, что вполне типично для молодого человека. Навёл лоск на обычно напряжённые черты своей приметной внешности, выставил напоказ юношескую опрометчивость и неразборчивость, вплоть до подробностей, которые скрывал на службе. Он хотел подчеркнуть, что единственный избежал преждевременного социального старения, которому подвержена нынешняя молодёжь. Когда он впервые встретился с Фудзико, то подумал, что её не проведёшь, но разглядел, что шипы, которые, как она считала, спрятаны глубоко внутри, были всего лишь оградой, охранявшей этот плод девственности.

Кёко во всех смыслах стала для Сэйитиро критерием, по которому он оценивал Фудзико. Кёко ещё сохранила некоторые предубеждения, придавала значение позабытым смекалке и остроумию в общении, и с этой точки зрения Фудзико была порождением Кёко. Сэйитиро специально изображал перед Фудзико простого славного малого, которому недостаёт тонкости и находчивости. Но зацепило её что-то тёмное, мелькавшее порой в глубине его глаз, выглядевших такими ясными и чистыми.

Его оригинальность, вводившую в заблуждение мужчин, женщина распознала с первого взгляда. Но это умение проникать в суть не всегда могло помочь: ведь Сэйитиро ошибочно признали честолюбивым.

Честолюбец! Сэйитиро не считал, что это определение ему подходит, не было опять-таки и роли, о которой он прежде мечтал бы.

Фудзико, в отличие от того, что увидел в Сэйитиро отец, привлекал его прагматизм. «Он смотрит на меня как на машину, которая везёт две желанные для мужчины вещи — деньги и удовлетворение полового влечения. Мне нравится его расчётливость», — думала романтичная Фудзико. Ей надоели слонявшиеся повсюду банальные, нарочито коварные молодые люди, поэтому понравился лицемер, казавшийся немного старомодным.

Фудзико была красива. Большие глаза на круглом личике, миленький нос, довольно большой, изящный рот, ровные зубы — всё это было дано ей от природы. Женщины подбирают облик в соответствии со своим мировоззрением, и образ мыслей Фудзико очень шёл аккуратным чертам её лица.

Начальник отдела оборудования Саката с женой взяли на себя роль сватов и хлопоты с днём преподнесения подарков по случаю помолвки. К счастью, «благоприятный день» пришёлся на воскресенье, так что супруги Саката посетили дом Сэйитиро. Того здорово смутило, что начальник с женой приехали в его не такой уж маленький, но несколько обветшалый дом.

Гостей встретили мать и младшая сестра Сэйитиро. Мать, хотя была не из родовитой семьи, придавала большое значение правилам и сказала, что приготовила в качестве подарка только деньги — доход от сдаваемых внаём трёх зданий, единственного наследства, доставшегося от отца. Эти скоплённые понемногу деньги она и выложила. Сэйитиро заявил, что перед таким богачом, как Курасаки, красоваться нечего, но его никто не стал слушать.

Супруги Саката в первую очередь нанесли визит Сугимото, приняли подарочные деньги и опись, завернули всё в красный с белым шёлковый платок и отправились в дом Курасаки. Взяв ответные подарки, они вернулись к Сугимото, а потом, уже вместе с Сэйитиро, обратно к Курасаки — так было принято выражать благодарность и обмениваться подарками. Для соблюдения традиций супруги легко трижды проделали непростой путь туда и обратно.

Что до Сэйитиро, он был из тех, кто любит обычаи. Для него забавная бессмысленность традиций была сродни пародии на бессмысленность всей жизни общества. Она выявляла глупость тех дел, что мы, вкладывая все силы, обычно совершаем. Человек, который не считает глупостью часы-табель в своей компании, не станет называть чушью трижды повторенное перед помолвкой хождение из дома жениха в дом невесты с подарками.

В конце церемонии вручения подарков, когда Сэйитиро вместе с супругами Саката переступил порог резиденции Курасаки, в усадьбе в сумерках ранней осени уже повсюду зажгли свет. Тревожащая яркость у ворот, в прихожей, на окнах вызвала у Сэйитиро странные ощущения. В резиденции, затаившейся в середине квартала, это выглядело кричаще и ненормально, словно в доме случилось что-то неприятное.

Так что же произошло? «Я помолвлен» — эти пустые слова будто отскакивали от ярких светильников на окнах. В далёкой ночи они призывали столь любимую им «гибель». Не ко времени прокричал петух. Позже Сэйитиро узнал от Фудзико, что после того, как старший сын бывшего графа, их соседа, ослеп от запущенной глаукомы, соседи занялись птицеводством.

*

Фудзико в традиционном наряде невесты встречала их в прихожей. С холодной улыбкой она безупречно приветствовала гостей, но, если присмотреться, становилось заметным лёгкое смущение. Сэйитиро тоже нуждался в поддержке. Он споткнулся, когда стаскивал обувь. Фудзико поймала его за пиджак на спине. Всё прошло гладко и для Сэйитиро стало лишь действием, которое уменьшило значимость события.