Дом Хильди Гуд

— Ну да, чтобы какой-нибудь адвокатишка построил у тебя под боком особняк, и ты смотрела на него каждое утро?

Я улыбнулась ему, пусть он только шутил. Было приятно думать, что Фрэнки держится за эту землю из-за меня. Я улыбнулась и допила вино. Фрэнк вновь наполнил бокал.

Салат был готов, рагу тоже. Обернувшись, я увидела завернутый в целлофан букет, который оставила на стойке, и сердце окатило чувство благодарности Фрэнки за такой милый жест. Подумать только — Фрэнки заходит в универмаг и выбирает для меня цветы! Я была замужем за человеком, который пришел бы в ужас от мысли покупать готовый букет в магазине, — и посмотрите, куда меня привело его утонченное чувство стиля. Я осторожно развернула цветы и поставила в свою любимую вазу — зеленую матовую. Расправила цветы и отнесла вазу на кофейный столик в кабинете.

— Смотри, как они освещают комнату, — сказала я, и Фрэнки кивнул.

Кухонный стол у меня большой, даже неудобно. И я решила, что мы можем поесть в кабинете, перед камином. Это я правильно решила. В маленькой комнатке мило и темно, а с камином так уютно! Когда потрескивает пламя, вовсе не обязательно разговаривать. Рагу удалось — мясо дошло до нужной нежности. Я хорошо делаю рагу. Теперь готовлю редко, но рагу мне удается. Мы пили вино, болтали о старых друзьях, со смехом вспоминали вечеринки в Вендоверском яхт-клубе. Фрэнк спросил, не знаю ли я, куда делась «Сара Гуд», парусная лодка, которую он мне подарил. Я задумалась. Честно говоря, понятия не имею. Наверное, папа отволок ее на свалку.

Фрэнки перед камином, богатое «пино нуар»… Я потихоньку размягчалась. Ум и сердце, и даже кожа и кости, казалось, сбрасывали напряженность. Так действует на меня вино; и что плохого в том, чтобы раз в день сбросить броню, особенно в теплой компании старого друга? Мы ели, сидя в клубных креслах перед камином, однако потом стало жарко, и мы отсели на диван и даже приоткрыли на время окошко. В хрупком ночном воздухе ощущался аромат сосен и реки, а влажный пар пах снегом. Мы посмотрели на луну в расплывчатом гало и согласились — пойдет снег.

Вино допили, и я спросила Фрэнки, не принести ли еще бутылочку. Он ответил:

— Не знаю, ты будешь?

— Вообще-то я не пью теперь много.

— М-м-м…

— Слушай, Фрэнки, я до сих пор со стыдом вспоминаю тот вечер, когда ты довез меня от Мейми. Больше я так не напивалась.

— Да брось. Тащи еще бутылку, пока меня самого не засмущала.

Я сбежала вниз по лестнице и взяла еще бутылку. Когда я вернулась, то почувствовала… это травка?

Да, Фрэнки запалил косяк. Я не курила травку с самого колледжа. Скотт всегда любил это дело больше меня, но теперь запах вновь превратил меня в подростка. И да, в первый раз я забалдела именно с Фрэнки.

Хильди, ты не против? — спросил Фрэнки, подняв косяк. — Я сначала зажег, а только потом сообразил, что надо спросить.

— Не против, — засмеялась я. — Совсем не против. Просто последний раз учуяла этот запах, когда пришла домой раньше времени, а дочки устроили вечеринку.

Я открыла бутылку и села рядом с Фрэнки, чуть-чуть прижавшись к нему. Он протянул мне косяк. Я затянулась, закашлялась, смеясь над собой, потом поднесла косяк к губам и, затянувшись еще раз, передала Фрэнку.

— Мне хватит, — сказала я, когда он снова протянул мне травку, немного погодя. Я была немного пьяная. Но не слишком. Еще бокал не повредит.

Фрэнки докурил косяк. Я включила стереосистему, поставила диск и начала танцевать по комнате под Вана Моррисона. Фрэнки смеялся.

— Помнишь, как мы раньше танцевали в Вендо-вере? — Я тоже смеялась. — Потанцуй со мной.

Фрэнки только улыбнулся. Его веки чуть прикрылись от тепла и травки, но глаза весело блестели.

— Я никогда не танцевал. А ты, Хильди, давай. Мне всегда нравилось смотреть, как ты танцуешь.

Я взяла со столика полный бокал, сделала глоток, потом начала грациозными кругами двигать им перед собой, восхищенно глядя на него, как на лицо любимого. Я взглянула на Фрэнки и, допив вино залпом, словно виски, подбросила бокал в воздух. Думала, что поймаю его, но бросок не получился; Фрэнки, сделав выпад, перехватил бокал у самой столешницы; и тут я начала танцевать всерьез. Этот компакт-диск — коллекцию времен нашего колледжа — собрал для меня Скотт; теперь вступила Дженис Джоплин. Я вращала бедрами и мотала волосами перед лицом, как Дженис — между прочим, никто не изображает Дженис лучше меня. Я всегда ее обожала. Я положила ладони Фрэнку на колени и пропела начальные слова, тихо и ласково — спрашивая, заставляла ли я его чувствовать, что он единственный. Фрэнк обнял меня за талию, но я вывернулась.