Дом яростных крыльев

— Наконец-то. Я думала, что эта фейская задница никогда не уберётся.

Посмотрев на свою сестру и на меня, она хмурится.

— Что я пропустила?

— Фэллон собиралась рассказать мне о своих приключениях на Исолакуори.

Боги, Джина, и правда, всё слышала.

Сиб открывает рот.

— Ты ездила на Исолакуори без меня?

— Поверь мне, тебе бы не захотелось присоединиться ко мне в этой поездке.

Я рассказываю им про Юстуса, короля и предложение капитана бросить меня в Марелюс. Сиб открывает рот всё шире и шире, пока не становятся видны все её перламутровые зубы. Её сестра, напротив, ни грамма не шокирована.

Пока мы приглушаем светильники, которые развешены на рыболовных веревках по всему помещению, я спрашиваю Джиану:

— Думаешь, это правда? Про принцессу из Глэйса?

Она искоса смотрит на меня.

— Пора бы тебе уже закалить своё милое сердечко, Фэллон, а не то наш мир слижет с него весь мёд.

Как поэтично, но это не отвечает на мой вопрос.

— Это значит — да?

— Нет, я не слышала про их интрижку. Удивлена ли я? Нет. Эпонина — из Неббы. Логично, что Марко будет искать союза с другим оставшимся королевством.

— Марко не может заставить своего брата жениться, если тот этого не хочет.

— Возможно. Но что если Данте этого хочет?

Гнев начинает пожирать моё нутро, точно хищное животное, высасывая из него всю сладость и оставляя мне только бешеное желание немедленно лишить Марко трона.

Возможно, Данте в итоге не выберет меня, но меньшее, что я могу сделать, это убедиться в том, что он сам сделает этот выбор.

ГЛАВА 38

После невероятно крепких объятий Дефне и Марко, я направляюсь вместе с Сиб к залитому лунным светом пирсу. Письмо, написанное её родителями и скреплённое гербовой печатью, лежит в моей сумке, которую я завязала узлом у себя на груди, где громко барабанит моё сердце.

Его ритм такой частый, что от него сотрясается горстка медных монет, запас еды и вода, которые должны помочь мне пересечь горы. По крайней мере, это касается еды и воды. Я могу остаться без денег гораздо раньше, если видение Бронвен вместе с лошадью было вызвано низким уровнем сахара в моей крови. Будем надеяться, что это была не галлюцинация, а предсказание моего будущего.

Несмотря на то, что на пристани тихо в этот час, многие рыбаки уже встали и готовят свои приманки и сети. Мы идём к паромной переправе, лунный свет запутался в длинных волосах Маттиа, которые доходят ему до плеч. Он сидит на корточках на лодке Антони и соскабливает ракушки с её борта. Его движения замедляются, когда он приподнимает голову и замечает нас.

Я машу ему рукой. Антони, должно быть, не рассказал ему, что между нами всё кончено, потому что Маттиа слегка улыбается и машет мне в ответ.

Сиб наклоняется ко мне и шепчет:

— Как думаешь, будет странно, если я приглашу его на свидание?

— Почему это должно быть странно?

Она приподнимает бровь.

— Потому что я спала с Антони.

— Больше года назад.

Я пристально смотрю на изящные линии профиля своей подруги, её густые ресницы, вздёрнутый нос и пухлые губы, которые на один тон темнее коричневой кожи её лица.

— Я бы посоветовала тебе попробовать.

— А что если он мне откажет? Кто будет держать меня за руку, если тебя здесь не будет?

— Фибус.

Она надувает губы.

— А что насчёт моей второй руки?

Я закатываю глаза.

— Я ненадолго.

— Как бы я хотела, чтобы ты рассказала мне, куда отправляешься.

— Туда, куда ветра отнесут меня.

— А что если ветра сдуют тебя со скалы?

— Я постараюсь не подходить слишком близко к краю.

— Тебе на самом деле следует ехать в Тареспагию по морю. Я слышала, что люди исчезают в Монтелюсе.

— Там всего одна дорога, и она постоянно патрулируется. Ты можешь себе представить, какие у меня шансы потеряться?

— У тебя всё не как у людей.

Широко улыбнувшись, я толкаю её плечом. Когда мы доходим до паромной переправы, я передаю голубоглазому капитану письмо Марчелло, в котором объясняются причины, по которым я должна пересечь канал — забрать продукты для таверны от его имени — после чего я протягиваю ему медяк в качестве платы за билет.

— Паром уже заполнен, — говорит мужчина.

— Эм, — Сибилла хмурится, взглянув на пустые скамейки. — Как по мне, так он выглядит довольно пустым.

— Паром заполнен.

Он возвращает мне письмо. Я разворачиваю его и быстро читаю, переживая о том, что Марчелло мог попросить в нём не пускать меня на паром, но волнистые петли и завитушки говорят именно то, что он и пообещал.

— Это какая-то нелепость, — щёки Сибиллы гневно раздуваются.

— Почему вы меня не берёте? — спрашиваю я его.

Я замечаю, что он смотрит куда-то мне за спину, и оборачиваюсь. Несмотря на то, что за нами никто не наблюдает, он определённо не пускает меня по чьему-то приказу. Капитана?

— Лучше возвращайтесь домой, Заклинательница змеев, потому что ни один человек не станет рисковать своим благосостоянием ради того, чтобы помочь вам сбежать.

Я стискиваю зубы и поворачиваюсь, что в свою очередь заставляет Сибиллу тоже развернуться.

— Это всё Сильвиус.

— Зачем ему… О. Вот же говнюк.