Дом яростных крыльев (ЛП)

— Если бы ты не вмешалась, эти убийцы-фейри отсутствовали бы все следующие пятьсот лет.

— Если бы я не вмешалась, Марко убил бы Данте, чтобы сохранить трон, как он убил своего собственного отца!

После моего заявления всю компанию накрывает глубочайшая тишина.

Даже кони замирают, остановившись посреди тёмной дороги.

— Тебе сказал это король тех стервятников? — говорит, наконец, Таво. — Потому что на самом деле…

Лор, должно быть, начинает показывать ему то, что было на самом деле, потому что глаза Таво становятся остекленевшими. Как и у Данте с Габриэлем.

— У каждой монеты есть две стороны, корво, — бормочет Таво, отчего уши его коня дёргаются туда-сюда.

— Если то, что ты нам показал, правда…

Лунный свет, проникающий сквозь деревья, освещает лицо Габриэля, которое неожиданно становится бледным.

— Если Марко…

Таво выбрасывает руку в воздух.

— Марко, может, и импульсивный, но если бы он обезглавил своего собственного отца, об этом бы узнали.

— Разве? — зрачки Данте расширяются, перекрыв голубую радужку. — Лазарус однажды сказал мне… — говорит он тихо. Так тихо. — … что мой отец хотел заключить мир с воронами.

Он облизывает губы.

— И что Марко не позволил ему совершить традиционный фейский обряд при погребении нашего отца. Вместо этого мой брат сжёг труп моего отца прямо на месте, в Раксе.

Габриэль резко вдыхает, потревожив бледные прядки, обрамляющие его лицо.

— Потому что лекарь смог бы понять, что стало причиной смертельной раны.

— Твою мать.

Впервые в жизни Таво выглядит напуганным.

— Своего собственного отца. Вашего отца.

Я разворачиваюсь в седле.

— Мне жаль, Данте.

Он принимает мои соболезнования кивком головы.

— Давайте найдём место для ночлега. По горным дорогам слишком опасно путешествовать в темноте.

Почти без понуканий, Ропот припускает бегом. Через две улицы мы наталкиваемся на двухэтажное строение, в котором горит свет, несмотря на поздний час. Слова «ТАВЕРНА МОРЕ» выложены ракушками над дверью. Таверна у моря кажется идеальным местом для отдыха.

Данте отпускает поводья.

— Габриэль, спусти Фэллон.

— Мне не нужна помощь.

Таво спрыгивает со своего коня.

— Планируешь слететь вниз?

Я показываю ему средний палец, перекидываю ногу через шею Ропота, спрыгиваю и оказываюсь на земле в виде бархатной кучи.

Он улыбается.

Боги, как же я его ненавижу.

Внимание Габриэля устремлено на небо.

— Все это время он летел за нами?

— А ты как думал?

Данте кивает в сторону склеенных ракушек, рядом с которыми дымное облако распадается на три отдельные части.

Я уже несколько часов не разговаривала с Лорканом, и хотя мой гнев не испарился, есть кое-что, что очень меня беспокоит и не даёт мне злиться на него дальше.

«Ты можешь превращаться в человека?»

«Да».

Я вспоминаю о руках, которые чувствовала на своей спине прошлой ночью.

«А ты уже перевоплощался в него ранее?»

«Мне нужны все пять воронов, чтобы моя плоть обрела форму».

Я не могу удержаться и морщу нос.

«То есть, если ты сейчас это сделаешь, то я увижу твои внутренности?»

Нашу связь сотрясает смешок.

«Не внутренности. Только тень, которая становится всё плотнее с каждым новым вороном».

— Не хочешь поделиться тем, что он тебе рассказывает? — спрашивает Данте.

«Не рассказывай ему о том, что ты можешь проникать в моё сознание, хорошо?»

Я начинаю пожевывать губу, задумавшись над тем, почему мне нужно держать это в секрете, ведь Данте и его друзья теперь часть нашей команды, но подозреваю, что Морр… Лор имеет на то вескую причину.

«Моррлор? Звучит мило».

«Смотри не привыкни. Я пытаюсь не называть тебя «вашим величеством», но ты ведь знаешь пословицу о старых привычках».

«И что это за пословица? Просвети меня».

«Что они похожи на пергамент, брошенный в воду… им тоже требуется некоторое время, чтобы утонуть».

— Они, наверное, что-то замышляют против нас.

Таво пытается отвести Ропота к ложбине, но мой конь отказывается идти за солдатами фейри.

— Тебе определенно стоит спать сегодня вполглаза.

Я забираю у него поводья.

От моего подкола его янтарные радужки слегка темнеют.

— Если со мной что-нибудь случится, — медленно произносит Данте низким голосом. — Он больше никогда не будет ходить по этой земле.

Я хмурюсь. Он имеет в виду, что прикажет мне перестать оживлять воронов Лоркана?

«Не прикажет», — глубокий голос Лоркана ласкает мой разум, точно рука в бархатной перчатке.

«Он посадит меня в тюрьму?»