Дом яростных крыльев (ЛП)

«Дело не в том, верю ли я в тебя; дело в том, кому преданны эти мужчины. Они сделают всё, чтобы защитить своего принца. Всё что угодно».

«А я сделаю всё, чтобы защитить тебя».

«Ну, конечно», — я слегка закатываю глаза. «Я всё ещё нужна тебе».

Я слышу, как вздох сотрясает нашу связь, и в то же самое время Таво усмехается:

— Идёшь по стопам своей слабоумной мамочки, как я погляжу.

Я резко разворачиваюсь.

— Не смей говорить так о моей мамме.

Его конь заваливается набок вместе с его телом, он выпадает из седла и ударяется о землю, издав приятное моему сердцу «уфф!»

Лошадь Габриэля встает на дыбы, а Данте бормочет:

— Что за…

Гастон вцепляется в поводья Таво и приподнимает их.

— Его поводья перерезаны, Альтецца.

Я улыбаюсь сама себе. Точнее себе и Моррготу, так как это похоже его рук дело. Миленько.

«В следующий раз это будут его запястья».

Я резко вдыхаю одновременно с Данте. Неужели он тоже услышал Морргота?

Голубые глаза принца сначала слегка, а затем сильно округляются. И хотя он повернут ко мне, его глаза делаются стеклянными.

Я в шоке раскрываю рот.

«Подожди… ты послал ему видение?»

Взгляд Данте устремляется на листья над моей головой. Он вынимает из ножен меч и замахивается им, направив его кончик во впадинку между моими ключицами.

Я решаю, что он сделал это рефлекторно. Как бы ни был на меня зол Данте в последнее время, он никогда бы меня не убил.

Я делаю шаг назад… на всякий случай.

Таво вскакивает на ноги и прежде, чем я успеваю отойти ещё дальше, обхватывает меня рукой за шею, а другой рукой — за талию.

— Что ты такое сделала?.. — шипит он мне в ухо. — Что ты, мать его, сделала?

Габриэль начинает размахивать мечом, и его резкие движения приводят в исступление его лошадь.

— Она перерезала поводья? Как?

— Это не она, — глаза Данте опускаются на меня, и его холодный взгляд становится совершенно ледяным.

— Она освободила его, — рычит Таво, жар, исходящий от его кожи становится невыносимым. — Она освободила чёртова Алого Ворона из долбаной преисподней!

ГЛАВА 66

Запах горящей ткани проникает мне в нос. Неужели Таво решил сжечь моё платье?

Я в ужасе смотрю на Данте, желая, чтобы он что-нибудь сказал, но принц, не отрываясь, смотрит на что-то у меня над головой. По-видимому, на Морргота. Я пытаюсь наклонить голову вперёд, насколько это возможно с рукой, сжимающей мою шею, а затем резко отвожу её назад. Я ожидаю, что она врежется в нос или подбородок Таво, но моя голова проходит сквозь воздух.

Я разворачиваюсь и резко поднимаю голову вверх, где Таво визжит, точно свинья во время течки, болтаясь в когтях двух воронов Морргота.

Данте бросает свой меч на землю.

— Хорошо!

Он поднимает ладони.

— Я согласен на твои условия. Габриэль выброси меч.

Габриэль выбрасывает его.

— А теперь опусти его.

Морргот взмывает ещё выше. А потом, только потом, выпускает гнусного фейри. Тело Таво ударяется о мох с приятным моему сердцу хрустом. Наконец-то… что-то сломалось. Вероятно, его эго. Или, как я надеюсь, его член.

Но реальность происходящего заставляет лёгкую улыбку на моих губах снова вытянуться в мрачную линию.

Как бы я ни хотела поделиться тем, что я делаю с Данте, я собиралась сообщить ему об этом уже после того, как пять воронов станут единым целым. И когда я приближусь к тому, чтобы исполнить первую часть пророчества.

«Зачем ты показался?»

«Потому что я не терплю, когда мужчины нападают на женщин».

«Данте бы вмешался».

Я разминаю шею, всё ещё помня руку Таво, которая прилипла к моей коже, точно паутина.

«В итоге».

Морргот ведёт себя достаточно вежливо и не перечит мне. А может быть он со мной согласен? Это уже что-то. Либо он отвлёкся и не читает мои мысли.

Габриэль пытается успокоить свою суетливую лошадь.

— Как ей удалось… Она наполовину фейри, а фейри не могут…

— Посмотри на её чёртовы глаза.

Данте всё ещё качает головой, не сводя глаз с Таво, который медленно вынимает себя из впадины, которую оставило во мху его тело.

— Посмотри на них, мать твою! Ты видел у кого-нибудь фиолетовые глаза?

Габриэль хмурится.

— У Фэллон.

— У кого. Ещё? — резко спрашивает Данте.

Глаза Габриэля раскрываются так широко, что теперь его серебристые радужки полностью окружены белками.

— У жителей Шаббе.

— Разве у этих дикарок не розовые глазищи?

Таво уже сидит, потирая одной рукой лоб, а другой стряхивая с белого кителя комья земли.

— Только у чистокровных, — отвечает Данте.

— Но как же защита? — восклицает Габриэль.

— По идее, её невозможно преодолеть. Так считает Марко, — бормочет Данте.

«Наверное, будет лучше, если они поверят в то, что я из Шаббе?»