Читаем Дом и дорога полностью

Спокойный, даже доверительный говор раздражал губернатора: к нему обращались словно к сообщнику. «Все то же, — думал он. — Затеи, прожекты... Приискатели руд объявились. Все то же... И нелюбовь к порядку и закону, и ропот, и недовольство. Чего они хотят? Все! Он, этот колодник, этот сумасшедший...»

— Монаха укрощает смирение.

— Монашеская служба мне чужда, — заговорил Мелес. — Я имею склонность к наукам и промыслам и покорнейше прошу...

— Мелес, — с едкой злобой сказал губернатор, — ты, я знаю, жил в довольстве, пил и ел царское, водился с людьми хороших фамилий. А теперь? Сибирь, острог... Навлек на себя беды, а мог бы и благую честь избрать.

— Человек не должен страшиться бедствий, на всяком пути их достаточно. А одного довольства человеку мало. Он стремится к тайне, к пониманию предметов недоступных. — Мелес вдруг улыбнулся. — Я верю, разум человеческий достигнет и небес, ибо многое способен созерцать.

— Оставь небо богу. Вспомни, что говорили тебе твои речистые пастыри: жизнь наша есть поле, тернием насажденное. Возвращайся в обитель, к братии. Худо и скверно в миру.

— Как ни худо в миру, а человек не устает помышлять о счастье и оттого великие беды может сносить.

— Перестань, — поморщился губернатор. — Ты же видел и злонравие, и подлые пороки...

— Но есть еще и доброта, и жалость, и благородные сердца, которые любят. Тому я знаю много примеров и верю в усовершенствование человеческой натуры.

Губернатор слушал, прикрыв глаза. Он стоял совершенно спокойный с виду, но в нем закипала беспомощная ярость, и каждодневные заботы, о которых он забыл на миг, вновь нахлынули на него душной волной: интриги, мздоимство, подделка ассигнаций, женоубийства, беглые солдаты во главе разбойных шаек, волнения в монастырских вотчинах, пропал обоз с казенным хлебом... «Прогнать, — думал губернатор, — в приказ, под стражу...»

Он повернулся к Мелесу.

— Ну...

— Я прошу ваше превосходительство изыскать способ помочь мне. Дни мои проходят в недействии. Испытываю нужду в материалах, как-то: кожи тонкие, сыромятные ремни, дрань...

— Крылья, стало быть, — губернатор усмехнулся. — Икар. Еллинские выдумки. Блажь.

На языке у него вертелись слова о бесплодности умствования, о людях, пустившихся в затейливость, но, подняв глаза, он встретился с холодным взглядом Мелеса и понял, что тот ни о чем больше не станет просить.

— Снесись с полицмейстером, — сказал губернатор секретарю, когда Мелес вышел. — Он поврежден в уме. Для него будет лучше, если он останется под стражей.

— Для нас, — сказал секретарь.

— Что?

— Для нас будет лучше, — прошептал секретарь. Он нервно помаргивал ресницами, серые губы его дрожали, в глазах был страх.

— Пожалуй, — устало сказал губернатор. — Такие люди опаснее смутьянов.

Ночной ветер, налетавший из-за черной стены леса, нес с собой дыхание студеных северных морей. Я вернулся в гостиницу. Меня трясло. Неожиданно вспомнились последние строки поэмы Хлебникова «Журавль»: «Но однажды он поднялся и улетел вдаль. Больше его не видали». Неплохой финал для этой тобольской истории.

Федор Мелес стоял у окна камеры, наблюдая за росчерками стрижей на быстро гаснущем небе. Под тюремным холмом река рыла берега, за ней в низине прятались редкие избы пашенных крестьян (там уже мигали огни, стлался над землей дым), а дальше, до самого окоема тянулся лес.

Узник смотрел на запад солнца. Солнечный свет улетал за леса и реки, скользил над пойменными озерами и сенными покосами, над таможенными заставами, крепостями, монастырскими стенами. Свет летел, и мысли узника уносились за ним. В той стороне, где скрылось солнце, на другом конце земли был дом: мазанки под соломенными крышами, горячий сухой ветер из степи, облака над пшеничным полем. Вот эта из давних лет картина чаще всего и приходила на ум, а другие потускнели, затерялись в памяти — даже чужие земли, даже города...

Темнела и таяла кудель облаков над лесом, все ярче сверкали звезды. Нижний посад теперь лежал в тени. Жизнь замерла под бедными крышами посудников и чеботарей, только в одном дворе продолжалось какое-то движение и играли дымные отсветы. Винокурня, должно быть.

Свет над землей давно померк, давно стихли голоса во внутренних переходах тюрьмы, а Мелес все стоял у окна, вцепившись в решетку и вдыхая сырой воздух от реки. Наконец его час настал. Он чувствовал его приближение по цвету неба, движению знакомых звезд, звону крови в висках.

Узник приник ухом к двери, но ничего не услышал, кроме собственного дыхания. Он выдвинул из стены кирпич и достал из тайника обломок лемеха. Стража после вечерней трапезы редко поднималась наверх и сейчас, наверное, уже спала в караулке у ворот. Это он знал. Как-то ночью после проливного дождя его подняли и заставили рыть канаву — отводить воду из внутреннего двора тюрьмы. Никого кроме двух караульных он не видел той ночью.

Мелес перекрестился и с размаху вонзил заточенный лемех в дерево.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Вечный капитан
Вечный капитан

ВЕЧНЫЙ КАПИТАН — цикл романов с одним героем, нашим современником, капитаном дальнего плавания, посвященный истории человечества через призму истории морского флота. Разные эпохи и разные страны глазами человека, который бывал в тех местах в двадцатом и двадцать первом веках нашей эры. Мало фантастики и фэнтези, много истории.                                                                                    Содержание: 1. Херсон Византийский 2. Морской лорд. Том 1 3. Морской лорд. Том 2 4. Морской лорд 3. Граф Сантаренский 5. Князь Путивльский. Том 1 6. Князь Путивльский. Том 2 7. Каталонская компания 8. Бриганты 9. Бриганты-2. Сенешаль Ла-Рошели 10. Морской волк 11. Морские гезы 12. Капер 13. Казачий адмирал 14. Флибустьер 15. Корсар 16. Под британским флагом 17. Рейдер 18. Шумерский лугаль 19. Народы моря 20. Скиф-Эллин                                                                     

Александр Васильевич Чернобровкин

Фантастика / Приключения / Морские приключения / Альтернативная история / Боевая фантастика
Фараон
Фараон

Ты сын олигарха, живёшь во дворце, ездишь на люксовых машинах, обедаешь в самых дорогих ресторанах и плевать хотел на всё, что происходит вокруг тебя. Только вот одна незадача, тебя угораздило влюбиться в девушку археолога, да ещё и к тому же египтолога.Всего одна поездка на раскопки гробниц и вот ты уже встречаешься с древними богами и вообще закинуло тебя так далеко назад в истории Земли, что ты не понимаешь, где ты и что теперь делать дальше.Ничего, Новое Царство XVIII династии фараонов быстро поменяет твои жизненные цели и приоритеты, если конечно ты захочешь выжить. Поскольку теперь ты — Канакт Каемвасет Вахнеситмиреемпет Секемпаптидседжеркав Менкеперре Тутмос Неферкеперу. Удачи поцарствовать.

Болеслав Прус , Валерио Массимо Манфреди , Виктория Самойловна Токарева , Виктория Токарева , Дмитрий Викторович Распопов , Сергей Викторович Пилипенко

Фантастика / Приключения / Альтернативная история / Попаданцы / Современная проза
1917, или Дни отчаяния
1917, или Дни отчаяния

Эта книга о том, что произошло 100 лет назад, в 1917 году.Она о Ленине, Троцком, Свердлове, Савинкове, Гучкове и Керенском.Она о том, как за немецкие деньги был сделан Октябрьский переворот.Она о Михаиле Терещенко – украинском сахарном магнате и министре иностранных дел Временного правительства, который хотел перевороту помешать.Она о Ротшильде, Парвусе, Палеологе, Гиппиус и Горьком.Она о событиях, которые сегодня благополучно забыли или не хотят вспоминать.Она о том, как можно за неполные 8 месяцев потерять страну.Она о том, что Фортуна изменчива, а в политике нет правил.Она об эпохе и людях, которые сделали эту эпоху.Она о любви, преданности и предательстве, как и все книги в мире.И еще она о том, что история учит только одному… что она никого и ничему не учит.

Ян Валетов , Ян Михайлович Валетов

Приключения / Исторические приключения