Дом дервиша

Он красив и знает это, что в глазах Лейлы является недостатком, носит галстук из наноткани, которая меняет рисунок каждые двадцать секунд. Это уже не такой серьезный недостаток. Кабинет забит маленькими наноигрушками и безделушками: лист из шелка с наночастицами складывается и раскладывается в бесконечные оригами, а куча смарт-песка на подносе, стоявшем на столе, сама собой насыпается в пагоды, причем каждый раз разные. Насыщенная наночастицами жидкость бежит вверх и крутит маленькую водяную мельницу, а покрытие на полу меняет свою текстуру, превращаясь из ворса в мех, а потом в перья, а из перьев — в кору. В этом судорожно вибрирующем кабинете ничто не задерживается в одной форме больше, чем на тридцать секунд.

— Мне кажется, я бывал в таком месте, когда принимал ЛСД, — шепчет Асо, когда они уселись за нервозным столом, а Мете Оймен нашел свои записи о компании «Джейлан — Бесарани».

В рубашке и костюме Асо как посол «Джейлан — Бесарани» выглядит куда представительнее, чем Яшар. Он внушительного роста и не толстый, толстых мужиков Лейла категорически не любит. Не так-то сложно подправить внешний вид, но Асо есть куда расти: для начала надо подобрать другую обувь и отутюжить одежду.

— Онлайн-заявка не дает того непосредственного контакта, что встреча с глазу на глаз, — говорит Лейла. — Вы не ощущаете страсти.

Мете Оймен выглядит так, словно его тошнит от одной мысли о страсти с глазу на глаз. Он изучает свой экран.

— Нано. Ага. Восемьдесят процентов наших заявок — это проекты, связанные с нано.

— Мы уже не проект. Нам требуются инвестиции, чтобы создать прототип и проверить товар на рынке.

Мете Оймен снова изучает экран.

— Вы к нам раньше не обращались.

— До этого мы использовали частный капитал. У вас ведь быстро рассматривают заявки.

— Обычно на это уходит от четырех до шести недель.

— У нас есть около четырех дней.

— Тогда это вряд ли возможно.

— Хоть какая-то заинтересованность.

— Следующий раз решение о финансировании будут принимать на собрании в пятницу. Может быть, и ваша получит одобрение. Сколько денег вам нужно?

— Четверть миллиона.

— Заявки свыше ста тысяч долларов должны пройти через Европейский фонд развития инфраструктуры.

— Быстро?

— У нас быстрее. В ЕФРИ есть возможность ускоренного рассмотрения, поскольку это структурный фонд и не привлекает такой большой процент финансирования из других источников.

— Можно получить одобрение в пятницу?

— Сомнительно. Может быть, можно разбить вашу заявку на две-три отдельных, чтобы каждая не превышала сто тысяч.

— По крайней мере взгляните на нашу презентацию.

Асо передает через рукопожатие код Мете Оймену.

— Лучше на цептепе.

— Византия не умерла, — шепчет Асо Лейле, пока Мете смотрит на маленькие симпатичные движущиеся молекулы. Рисунки перестают двигаться на его глазных яблоках.

— Я не понимаю.

Лейла чувствует, как Асо передергивает. Спокойно.

— Это универсальное биоинформационное устройство записи и чтения. Оно хранит информацию на некодирующих ДНК, или, как их еще называют, мусорных ДНК, превращая каждую клетку вашего тела в компьютер.

— Зачем это может кому-то понадобиться?

Асо трясет от сдерживаемой злости. Лейла дотрагивается до его предплечья и говорит:

— Эта технология изменит мир. Революционная технология. Ничто уже не будет таким, как прежде.

— Боюсь, революции плохо продаются. Я не уверен, что у проекта есть коммерческий потенциал, но изложите все в заявке, и она будет рассмотрена по всем критериям, чтобы понять, ценная она или нет. Мне понадобится ваша текущая бухгалтерская отчетность, заверенная аудитором, свидетельство о регистрации компании, выписка из реестра об отсутствии невыполненных финансовых обязательств и заявление о вашем участии в инвестициях в денежной или натуральной форме.

— Мы все вам предоставим.

— Если вы хотите, чтобы мы рассмотрели вашу заявку на следующем собрании, то все документы должны быть у меня на столе завтра с утра. Не знаю, хватит ли вам времени.

— Мы все успеем, господин Оймен.

Его рукопожатие такое же бесформенное и невнятное, как и его наноигрушки.

В лифте Асо молчит. Он продолжает молчать в холле и на улице, пока они топают по адской жаре к тому месту, где Лейла припарковала машину, проклиная зараженный вирусом автопилот, поскольку Лейла не могла оставить машину кататься по городу без водителя, а потом по сигналу вернуться к ним. Они пристегнулись, мотор заурчал, машина робко тронулась, и только тут Асо заорал: «Сволочь!» — да так громко, что Лейла чуть не сбила паренька, возвращавшегося из школы.