Дом дервиша

— Ну, текке хаджи Ферхата не существует. В Боснии есть несколько текке Золотой цепи Накшбанди Хаккани, но это умеренный орден, они не почитают мощи. На Балканах много приверженцев ордена Ал-Кадирийа, но они все тщательно фиксируют, и в их записях нигде не фигурирует Медовый кадавр. Как и у рифаитов с их главным центром в Албании. Однако они близки с бекташи и алевитами, поэтому Медовый кадавр мог проделать обратный путь в Анатолию. Существует возможность, что хаджи Ферхат стал неким местным святым или даже был воспринят христианской церковью, но, учитывая всю силу легенды, мы бы об этом услышали. Определенно это привлекло внимание сербской армии в последние дни боснийской войны. Пока сербов оттесняли войска НАТО, небольшую группу спецназовцев под командованием майора Дарко Гаговича направили, чтобы найти и выкрасть тело хаджи Ферхата.

— Выкрасть легенду? — спрашивает Айше.

— Но ведь это не легенда. Дарко со своими ребятами прошлись без разбору по домам дервишей во всей Боснии. Хаджи Ферхат был предлогом, их миссия заключалась в том, чтобы убить как можно больше суфиев и сжечь как можно больше текке. Они ничего не нашли, но это не значит, что найти было нечего. Когда пошла молва о карательном походе, дервиши, понятное дело, спрятали свое сокровище. Понимаете, о чем я? Ничего не известно. И нельзя что-то узнать. Потому я прихожу к выводу, как бы я ни был очарован западной школой, что в конечном итоге их теория неубедительна.

— Расскажите мне о русском следе.

— Мне кажется, русский след тоже неубедителен, но уже по другим причинам. Кучка престарелых белогвардейцев заявляет, что Медовый кадавр у них. Это сразу кажется мне подозрительным. Почему именно русские, а не поляки, не кашубы, не болгары или армяне? Воронка истории в форме Октябрьской революции очень удобна, но попахивает исторической реконструкцией. То есть такую историю вы сочините, глядя в прошлое из сегодняшнего дня. Если хаджи Ферхат действительно был в Крыму, то его, скорее всего, вывезли во время Крымской войны, а тогда он появился бы в Стамбуле лет на шестьдесят пораньше, или во Франции, или в Англии. Боюсь, это типичное для русских выпячивание своего «я». Больше всего меня убивает, что ни одна из историй северной школы нигде не фигурирует до книги, вышедшей в Москве в 1992 году после августовского путча, она называлась «Божественный мед: Романовы и Медовый кадавр». Автор книги — бывший капитан вертолетной части Черноморского флота Дмитрий Лебедев, которому явно некуда было девать время.

— Мой покойный отец командовал нашим черноморским флотом, — говорит Айше.

— Я служил в ВМС. — Красный пожимает плечами, глядя на свой поплавок. — И тоже не знал, куда девать время.

Красный поднимается со стула, чтобы проверить поплавок, сверху с шумом забрасывают грузило, которое плюхается в безжизненную воду. Паром увеличивается в размерах, направляясь к мечети Рюстем-паша.

— То есть это вариант восточной школы, — говорит Айше.

— Это лабиринт, в котором можно потерять всю свою жизнь. Сельма предупредила вас, и я предупреждаю снова. Некоторые потратили годы, а то и жизни целиком на изучение Медового кадавра. Многие были исследователями вроде вас, но сдались, поняв, что если Медового кадавра и найдут, то не благодаря их теориям, а значит, их теории окажутся несостоятельными, а жизнь — потраченной впустую. Стамбульцы могут с легкостью тратить жизни на всякую ерунду, пока не вмешивается реальность. Теории. Никогда не позволяйте подвергнуть вашу теорию вульгарной проверке на практике. Если хотите продолжать поиски, я могу указать вам лишь то же самое направление, что и всем остальным, дальше дело за вами. У меня есть только истории, а может, этого и достаточно. Потребуется колоссальная творческая работа. Но если хотите поговорить с прямыми потомками хаджи Ферхата, ну или с людьми, которые претендуют на это звание, то нужно ехать к Бесхун. Вы найдете ее на Египетском рынке. Она работает по утрам. Высматривайте кроликов. Кроликов и семена овощей. Скажете, что вас прислал Красный. — Он поднимается с места, зажигает свежую сигарету и смотрит на свой поплавок в воде. — Ну же, сволочи, давайте. Солнце село, наступил прохладный-препрохладный вечер. Ох, кстати, вы ведь заплатите за кофе.

Как Красный и обещал, цена за кофе кусается. Айше скрепя сердце оставляет несколько центов на чай и замечает, как вдоль парома движется в сторону причала Эминеню маленький проворный катер. Айше забыла про время, не обратила внимания на наклон солнечных лучей, длину теней и насыщенно-золотистый свет на холмах Азии. Катер пришел за ней.

— Мы предпочитаем онлайн-заявки, — говорит щеголеватый парень из Европейского банка инвестиций в новые технологии.