Дом дервиша

Паника нарастает, становясь абсолютной, невнятной, парализующей, это паника полной потери и совершенной беспомощности. Затем Недждет слышит, как кто-то играет на флейте. Он разворачивается на вращающемся стуле, чтобы найти источник звука. Джинны летят по воздуху, словно дым или вода, утекающая по невидимому каналу. Джинны постоянно меняют размер и форму, от пылинок до птиц, от каких-то суетливых существ до шлейфов трепещущего серебряного огня. Это создания из потустороннего мира, но очень даже живые. Недждет знает, что ему надо идти следом. Мустафа, все еще поглощенный спором со Сьюзан, не обращает внимания, когда Недждет выскальзывает из своего закутка и идет по течению джиннов.

Поток джиннов проскальзывает под дверь подсобки. Разумеется. Джинны кружатся в водовороте вокруг веников и швабр, ведер и совков для мусора, прижавшегося к земле цилиндра робота для полировки пола, который не работает с тех пор, как Мустафа попытался превратить его в автоматический коктейль-бар. Снова под дверь к счетчикам электроэнергии и щиткам. Энергия, которая здесь содержится, будоражит джиннов, они кипят и растворяются, переходя из газообразного состояния в жидкое, и жидкость течет и струится серебряным ручейком, но Недждет осторожно следует за ним к решетке вентиляции в нижней части стены. Бесплотная жидкость просачивается сквозь сетку. Все это время играет флейта.

Решетка закреплена на пластиковых заклепках, дешевых, как и все здесь, они поддаются с первого же раза. Недждет просовывает голову и плечи в темный проход. Ощущается холодный сквозняк с запахом старого камня и подземелья. Река джиннов течет мимо него. Ощущение такое, словно по его телу скользит кошачья шкурка. Это захватывающе, потрясающе, и единственное, что Недждету остается, — ползти вперед. Лампочки мерцают и загораются, а Недждет оказывается в сервисной шахте вентиляции высотой в человеческий рост, опутанной шнурами, кабелями, трубкам и проводами. Шахта неуклонно спускается вниз, запах застарелой земли и еще более древней влажности становится все сильнее, а конденсат поблескивает на стенах и капает с труб. Здесь холодно. Джинны пенятся и огибают его ноги, как пороги реки. В конце туннеля есть дверь, джинны протискиваются под нее, словно вода через мельничный лоток. Дверь открывается, стоит ему прикоснуться. За дверью темнота и пахнет древностью. Недждет закрывает глаза в глубокой тьме, ощущения, куда более интимные, чем зрение, подсказывают ему, что он в месте, принадлежащем другой эпохе. Камень. Капли воды. Движущийся воздух говорит, что над головой купол. Эхо предполагает наличие колонн. Недждет вдруг понимает, что уже какое-то время не слышит флейту. Джинны собираются в лужицу у него под ногами. Фотон за фотоном глаза привыкают к освещению. Он в каменном склепе с колоннами. Точные размеры непонятны, поскольку темнота простирается дальше, чем он может видеть, и по всей длине колонны. Над головой ниши, своды, купола. Это место очень глубокое, очень старое. Теперь он начинает различать предмет, что находится прямо перед ним, — массивный, низкий, украшенный скульптурной работой. Он напоминает фонтан в саду дома дервиша, где Недждет любит сидеть и курить. Воспоминания возвращаются. И в момент узнавания приходит еще одно — какая-то фигура сидит на плите фонтана.

Недждет вздрагивает, а потом, когда джинны летят к ногам сидящего, сбиваясь в кучу и впервые давая свет, его заполняет потрясающее умиротворение. Одеяния, длинная борода, зеленые глаза, которые видят тебя буквально насквозь, зеленый тюрбан, небрежно повязанный вокруг головы. Как Недждет может бояться его? Это самый старый, Зеленый святой, старше, чем Аллах, чем Иисус Христос и мать его Мария, старше, чем Яхве. Если сейчас он и носит зеленое одеяние суфия, так это потому, что ислам позаимствовал у него цвет жизни. Его зелень — зелень Тигра и Евфрата, анатолийской весны в Хатгуше и Чаталхеюке. Это Хизир, Хидр, ал-Хидр, святой, пророк и ангел. Он есть вода, он есть жизнь. Он — это помощь, пришедшая непонятно откуда, именно его рука выдергивает вас из-под колес трамвая, надувает подушку безопасности, которая помогает спастись в авиакатастрофе. Это беспокойный работник парковки или приставучий сотрудник службы безопасности, который для начала постарается не дать вам попасть на обреченный самолет.

Но все же Недждету страшно. Хизир — это непредсказуемость воды, беззаконие высшего закона. Хизир может благословить, а может убить, он есть созидание и разрушение, засуха и наводнение. Он обращает взор своих зеленых глаз на Недждета.

Читай.