Дом дервиша

В кузове темно, лампочка перегорела. Яркие, словно иголки лазерного света, лучи проникают сквозь щели в кузове и трещины в полу. Свет просачивается в фургон через зазоры между дверью и кузовом, но Недждету чудится, что над замком двери мелькает зеленый огонек.

А теперь расслабь руки.

Недждет откидывается на коробки, чтобы скрыть движение. Кулакам больно, кровь пульсирует в пальцах. Он разжимает кулаки и выпрямляет большие пальцы. Путы тоже ослабляются, образуется щелка. Недждет тянет руки. Это больно, шнур врезается в кожу, но Недждет чувствует, как пластик начинает скользить по суставам больших пальцев.

Это миссия. Это великий день. Они собираются сделать это. Но где же полиция? Почему парень не позвонил в полицию? А может, он и позвонил. Может, полицейские сидят в укрытии, ждут, пока террористы окажутся на открытой местности, прежде чем перейти в наступление. Может, хотят удостовериться, нет ли второй страхующей группы на случай, если первую схватят. Как бы то ни было, Недждет в эпицентре священной войны. Хизир, ты меня не подводил, помощь приходила неведомо откуда, помоги мне и сейчас.

Фургон, качнувшись, с рывком останавливается. Когда двери открываются настежь, свет больно слепит глаза. Недждет проверяет путы. Они поддадутся. Порежут руки на клочки, но поддадутся, и он будет свободен. Но сейчас это было бы прыжком в слепящий белый свет. Он не преодолеет и трех метров. Хизир скажет, когда. Божественная интуиция определит самое подходящее время. Здоровяк почти нежен, когда помогает Недждету вылезти из фургона.

Они припарковались перед промышленным зданием размером с баскетбольную площадку — прямоугольник, состоящий из жирных желтых труб, ярко-голубых клапанов и больших металлических ободов вокруг массивных белых агрегатов, и все это под гофрированной алюминиевой крышей. На одном конце установки расположены три вертикальных цилиндра, каждый в три раза выше человеческого роста. Они выглядят как огромные водяные колонки, какие используют в деревнях. Территория обнесена колючей проволокой, чтобы отпугнуть мальчишек, и зачем-то скрыта за небольшим захудалым торговым центром, выходящим на новый жилой комплекс. На проводах, насосах и воротах щедро нанесены логотипы «Трубопровод Озера».

Ворота поддаются так быстро, что возникает ощущение, будто нарушители просто прошли сквозь них. Код быстро дешифрован с помощью специального устройства, а потом стоит лишь пшикнуть особым составом нано, который дезактивирует замки. Волосатый разворачивает фургон, пока Здоровяк подгоняет Недждета, чтобы не привлекать внимания жителей жилого комплекса. Мерзкий тип закрывает ворота. Атака Божественных инженеров на газокомпрессорную станцию Кайишдаги начинается.

Холод может причинять боль, осознает Джан. От холода кажется, что пальцы вот-вот треснут. От холода ноги превратились в стальные копыта. Холод сковывает все кости и мышцы. Холод в каждой клетке его тела. Джан дрожит и не может остановиться. Он не может двигаться. Но нужно. Прозвучал сигнал тревоги. Крысенок пришел в движение.

Холод пришел в ночи. Он скользнул с востока по Кайишдаги, нырнул в трубу к Джану и разбудил мальчика. Холод не дал ему снова уснуть. Четыре часа Джан сидел в трубе, закутавшись в куртку, греясь об битботов. Он всегда думал, как бы здорово было не спать всю ночь, как в тот день, когда у него отобрали слух, Турция вступила в ЕЭС, а он сидел поздно-поздно ночью и смотрел на беззвучные фейерверки и на то, как разрисованный человек упал с крыши чайханы на площади Адема Деде. Но не спать всю ночь тяжело, скучно, бесконечно долго и холодно до чертиков. В приключенческих романах никому никогда не холодно. Никто не говорит, что холод куда опаснее, чем шакалы, бездомные собаки или последний волк Стамбула. Маленький детектив, возможно, околеет, и его труп обнаружат, только когда строительный кран поднимет бетонную трубу.

Бетон такой холодный, что аж жжется. Но сигнал тревоги прозвучал, прозвучал-таки. Джан двигает конечностями, через боль разжимает пальцы, ползет по безжизненному камню ногами вперед. Так себя чувствуешь, когда ты старый, господин Ферентину? Это ужасно. Джан выползает из трубы на свет. Солнце еще не встало, воздух серый и безжалостно холодный. Джан дует на пальцы. Работать, работать, работать. Он открывает компьютер. Ах, как медленно грузится приложение. Джан вскрикивает от досады, когда пальцы, негнущиеся и неуклюжие, путешествуя по клавишам, допускают ошибку. Он чуть не плачет к тому моменту, как удается открыть командное приложение. Накладывает карту. Недждет близко. Фургон едет по шоссе. Вот стройплощадка, а вот дорога. Джан, прихрамывая, выходит из джунглей труб, чтобы посмотреть, как белый фургон проносится мимо по пустой трассе. Ага, на северо-восток. Это компрессорная станция Кайишдаги, как он и думал. Джан перенастраивает битботов. Батарея разряжена. Надо найти где подзарядить, ну или, на худой конец, где купить пару контейнеров с газом для каталитического зарядника.