Дом чудил

Периметр гильдии, сразу за границей Убежища, был окружён барьерами урона - своеобразная ловушка, невидимая зона, наносящая небольшой урон проходящим через неё. Она элементарно обнаруживалась заклинанием "Обнаружения магии" или расами с врождённой чувствительностью, вроде игровых высших эльфов - к которым и принадлежал Стаиль - но то, что сейчас барьеры располагались вплотную к границе более мощного заклинания, затрудняло их обнаружение.

Шаг, ещё шаг… И кольцо скелетов пересекло двойную невидимую снаружи линию.

Барьер урона сработал, и купол Убежища осыпался золотистыми светлячками-снежинками вместе с осыпающимися на землю костями.

Сражение за гильдию можно было считать официально начатым.

К сожалению, барьеры урона, как и мины, были одноразовыми. В арсенале дворфа была и долгоиграющая версия, но она опять же требовала расхода кристаллов, и, посовещавшись, гильдийцы решили их пока что не тратить. Порядочная порция запасов и так уже была загружена в топку "Движка искажения".

Каким бы низким по меркам хайлевелов ни был урон от барьера, скелетам его было достаточно - всё кольцо рассыпалось костями. Однако это была лишь первая тонкая линия атакующих.

Нежити было определённо больше тысячи. Сложно сказать, насколько всерьёз их восприняли аборигены, но во всяком случае выглядело это костяное цунами впечатляюще.

Костяная волна хлынула вперёд - и разбилась о волноломы.

На северной стороне гильдии их встретил Леопольд. Он стоял за стеной одностороннего барьера, похожего на переливчатую плёнку мыльного пузыря; визуальный эффект немного мешал целиться, но для его ружья это не имело значения.

- Картечь.

Ствол ружья изрыгнул поток метеоров, оглушая стрелка грохотом. Удар приклада в плечо оказался очень чувствительным; алхимик едва не потерял равновесие. Однако эффект был выше всяких похвал: пространство перед ним, сектор примерно в сорок пять, было очищено от нежити - и от деревьев заодно. Оказавшаяся в зоне поражения часть армии мертвецов, чьи ряды уходили куда-то за деревья, прекратила существовать. Брешь, впрочем, тут же вновь принялась смыкаться, и Леопольд хмыкнул. Возможно, мертвецы одним количеством внушали бы страх, но сейчас он находился под действием шаманского бафа "Дух воина", и спокойно оценивал своё следующее действие. Прицелиться в скопление мертвецов, Рикошет. Затем - эликсиры и пистолеты до кулдауна. Стандартный, определённый заранее набор действий, как в игре… Или на работе.

Он улыбнулся и швырнул во врагов бутылочку.

На юге оборону держал Стаиль. Инженер успел не только доработать минные поля, которые сейчас не спешили использовать, но и установить пару турелей, стреляющих тонкими металлическими дисками. Такого эффекта, как ружьё Леопольда, они не оказывали, но всё же пробивали по несколько скелетов за раз, и перерубания позвоночного столба было достаточно для уничтожения этой нежити. Сам эльф вместо того, чтобы использовать встроенное в его доспех вооружение, раскручивал над головой пращу, забрасывая в гущу наступающих, замедленно под действием разносящейся над полем боя музыки, мертвецов, гранаты.

Всё же скелеты, и упыри среди них, продолжали приближаться; их было просто слишком много. Оценив дистанцию как слишком близкую, Стаиль поднял руки в сторону нежити, опуская кисти вниз.

Из отверстия в утолщении на левой руке вырвалась многометровая стена пламени. В норме кости затруднительно сжечь, но пламя этого огнемёта… скажем так, соответствовало уровню его пользователя.

На правой руке стремительно раскрутился толстый диск, а затем сорвался со своего крепления и понёсся вперёд, на лету раскладывая четыре лезвия.

За спиной, на другом конце гильдии, громыхнуло.

- Даже и не припомню, когда последний раз этим пользовался… - пробормотал инженер, - Но не отставать же от босса.

Он поднял алебарду и бросился навстречу врагам, всё сильнее рассыпая во все стороны искры от ползущих по доспеху молний.

Запад защищали Бастион и Барбос. Голем не использовал особых способностей; он просто методично размахивал топором, словно сенокосец косой, собирая знатный урожай. Те скелеты, что оказывались способны подобраться к нему на расстояние собственного удара, обычно немедленно ломали своё ржавое оружие о корпус голема, не оставляя и царапины; энчанты Дорна сделали и без того прочного конструкта фактически неуязвимым для подобного, в то время как его громадный топор проходил сквозь кости, не встречая сопротивления.

В противовес голему, полностью сосредоточенному на атаке, химера действовала от обороны. Наступление нежити птицечерепаха встретила "Рывком", ненадолго придавшим ей скорости и позволившим разметать с десяток скелетов, словно кегли, однако после этого просто замерла на месте, втянув в панцирь конечности и голову.

Окружившая химеру нежить обрушила оружие на её панцирь и немедленно рассыпалась костями.