Дом без приведений

Так размышлял Олег Семёнович, заканчивая наводить в доме порядок, оттирая крышку пианино, привинчивая ножку к креслу и вставляя колёсико в дно тумбочки. Оглядев труды рук своих, он удовлетворённо кивнул. Квартира радостно сияла привычным и милым сердцу порядком. Стоп. На полке у входной двери осталась сумка Марины…

Он взял её в руки, из открытого зева сумочки торчал Серёжкин носочек, это его младшенького. Олег Семёнович возмущённо вынул носок сына… защемило сердце, словно девушка крадёт у него сына. Бред, конечно, случайно тут оказался носок, но вот подижь ты как оно бывает – простая, зауряднейшая мелочь может открыть глаза на всю картину обстоятельств, отрезвить, раскрыть всю панораму прошлого, настоящего и будущего… Возможного будущего, которое ни в коем случае ему самому, как мужчине, как мужу и отцу, нельзя допустить! Вот жеж оно как случается-то…

И тут на улице раздалось громкое улюлюканье и юношеское ржание. Олег Семёнович догадался, что могут означать сии звуки и отправился с сумкой наперевес на балкон. Так и было, Марина, правда уже в нижнем белье, судорожно одевалась у гаражей, обступавших дом со всех сторон. Невдалеке ухая как гиббоны, веселилась стая ребят, осчастливленных столь великолепным зрелищем. Хорошо у ребят началась суббота.

– Эй! – крикнул Олег Семёнович Марине, перегнувшись через перила и метясь в неё сумкой. – Лови!

Сумочка порхнула к очумевшей хозяйке. Не долетела, и слава Богу, а то убила бы ещё.

Марина молча закончила утренний туалет, проверила содержимое сумочки, вынула мобильник и потыкала в кнопки. Телефон работал. Она подняла воротник плаща и резкой походкой направилась к автобусной остановке.

Олег смотрел ей вслед и сердце его ликовало. Сейчас он поедет на дачу. И целых два дня будет гонять со своими пацанами мяч, учить их рыбалке, наконец-то вырежет из дерева для Серёжки обещанную кобуру для нагана, а Стёпку научит свистеть пальцами… А вот вечером… вечером – Любочка, родная, вкусная, мягкая, ласковая… пахнет ночью первыми весенними одуванчиками, отчего Олега уносит в тёплые сны, где он снова – Олежка и носится со стальным ободом из под велика, подгоняя его палкой, бегает по только что зазеленевшим полям, пока его не выкличет мама на ужин…

Одной рукой натягивая джинсы, второй Олег выщёлкивал sms-ку: "Марина, извините, вы – уволены, расчёт получите в понедельник в бухгалтерии. Забудь меня. Олег Семёнович".

Глава 6.

Задание.

МихСэрыч в Облике кота Тома сидел на парапете Кешиного манежа и перебирал Зинины бусы как чётки. Ребёнок радостно гукал и непослушными пальчиками пытался поймать красивую нить нарядных шариков. И хоть мультипликационный кот смешно выпятил губу, уперев свёрнутую лапу в подбородок, мысли его были не веселы.

– Что ж это получается? – размышлял МихСэрыч, – кого из наших мы там в 14-ой на кухне видели с господином Председателем? Кто на это способен?

Меняя в пальцах бусины "чёток", он по одному перебирал всех "наших".

Снова цифра 94. Двое отпадают, так это они с господином Председателем. Они присутствовали, значит это – не они. Железная логика. Кто из девяносто четырёх? Уж слишком большая толпа подозреваемых, что бы сразу ответить на вопрос.

Но что-то ему подсказывало: в поисках истины далеко ходить-то и не надо. Навскидку, только один из обитателей дома был способен на подвиг… Гражданский подвиг ничем не легче подвига военного. И привычка шастать глазами без "тела", есть теперь (если не считать изгнанного Толстова), только у одного Облика из всех 96-ти… Конечно, как к другу, Маршал являлся глазами без Облика к нему одному. Но. Привычка – отражение натуры, а она, зараза, всегда ждёт неподходящего момента, дабы выдать с потрохами своего обладателя.

МихСэрыч мультяшным голосом бубнил себе под нос, балансируя между желанием создать маршалу алиби, и необходимостью быть трезвомыслящим:

– Глаза на кухне четырнадцатой квартиры были кошачьими. Маршал прибредал сюда с грустным взглядом, ни кошачьим, ни собачим. Ну и что? Для страху изменил. А голос-то какой! Просто "глас Небесный", не меньше. Гмм, по смыслу момента, "глас" звучал "из Преисподней". Однако, подействовало жеж… сработало… Мы с господином Председателем чего только не переделали: верёвку прятали, осколками обсыпали, табуретку выбивали из под ног. Результата – ноль, этот висельник настырно лез в петлю. А тут – да он теперь будет жить вечно, боясь концы отдать. Дама Пик говорит, что в церковь стал ходить, свечки оттуда ворует, иконы повесил и на новую работу устроился. Во как сработало. Однако – против Правил. Запрещено. Беда…

Трубы крана в ванной задребезжали. Вызывают. МихСэрыч сосчитал дробь в звуке трубы. Его вызывают. Оппа… Нехорошее предчувствие поползло по хвосту Тома и застыло в животе пронизывающим холодком. Он поскрёб по трубе, сообщая, что в данный момент сидит с ребёнком один дома. Труба в ответ недовольно хрюкнула, мол, "как только, так – сразу!" Ну а как же иначе? Начальство чтим, понимаем. И Зина вот-вот должна была уже подойти.