Дом Аида

– Ты хороший друг, Фестус. Никому не удастся отключить тебя раз и навсегда. Ты не просто машина. Но Хиона этого не понимает.

Девушка взглянула на братьев.

– А еще она ни в грош вас не ставит, вы в курсе? Она считает себя главной, потому что вы всего лишь полубоги, тогда как она – полноценная богиня. Ей и в голову не приходит, что вы серьезная команда.

– Команда, – пробормотал Кэл. – Прямо как ка-надс-ка-я сборная…

Ему пришлось по слогам выговорить слово «канадская», так как в нем было целых четыре гласных. Закончив со столь сложной задачей, Калаид довольно улыбнулся.

– Именно, – кивнула Пайпер. – Прямо как хоккейная сборная. Вместе они куда круче, чем по отдельности.

– Прямо как пицца, – добавил Кэл.

Пайпер засмеялась.

– А ты и правда умен, Кэл! Даже я тебя недооценивала.

– Так, минутку, – возмутился Зет. – Я тоже умен. И красив.

– Очень умен, – согласилась Пайпер, проигнорировав часть про «красив». – Так что опусти свою ветровую бомбу и оцени унижения Хионы.

Зет широко ухмыльнулся и, наклонившись, подтолкнул ледяную сферу, чтобы та откатилась по палубе.

– Ты идиот! – закричала Хиона.

Но прежде чем богиня успела броситься в погоню за сферой, Пайпер громко произнесла:

– Наше тайное оружие, Хиона! Мы не просто горстка полубогов! Мы команда! И Фестус – это не какая-то там куча соединенных вместе железяк! Он живой! Он мой друг! А когда его друзья оказываются в беде, особенно Лео, он просыпается по собственной воле!

Она вложила в голос всю возможную убежденность, всю свою любовь к металлическому дракону и всю благодарность за его прошлые заслуги.

Рациональная ее часть понимала, насколько это бесполезно. Как можно завести машину одними эмоциями?

Но Афродите не был присущ рационализм. Она действовала на волне эмоций. Старшая и первая среди олимпийцев, рожденная из пролитой в море крови Урана. Ее силы были куда древнее сил Гефеста, Афины и даже Зевса.

В течение одного, но воистину жуткого момента ничего не происходило. Хиона впивалась в нее злобным взглядом. Бореады начали возвращаться к реальности, на их лицах проступило разочарование.

– К черту наш план! – взревела Хиона. – Убейте ее!

Но в тот же миг, когда братья подняли мечи, металлическая кожа под рукой Пайпер потеплела. Девушка бросилась на богиню снега, освобождая Фестусу дорогу, и его голова, провернувшись на сто восемьдесят градусов, выдохнула мощную струю пламени в бореадов, уничтожив их на месте. Странно, но меч Зета уцелел и со звоном упал на палубу, все еще дымясь.

Пайпер вскочила на ноги. Заметив ветряную сферу у самого основания фок-мачты, она со всех ног ринулась к ней, но путь преградила Хиона, шагнувшая ей навстречу из снежной воронки. Ее кожа сверкала так ярко, что практически ослепляла.

– Жалкая девчонка! – прошипела она. – Вздумала победить меня – богиню?

За спиной Пайпер Фестус ревел и выдыхал пар, но девушка понимала: он не сможет повторить залп, не задев ее.

Где-то в двадцати футах за богиней ледяная сфера хрустнула и зашипела.

На осторожность времени не осталось. Пайпер закричала и, замахнувшись ножом, прыгнула на богиню.

Хиона схватила ее запястье, и по руке Пайпер побежала корочка льда. Лезвие Катоптриса побелело.

Теперь их лица разделяли какие-то шесть дюймов. Хиона улыбнулась, празднуя победу.

– Дитя Афродиты, – мягко произнесла она. – Ты ничтожество.

Фестус заскрипел. Пайпер была уверена: он пытался подбодрить ее.

Неожиданно в груди потеплело – то была не злость или страх, а любовь к этому дракону, и к Джейсону, доверявшему ей, и ко всем друзьям, оставшимся внизу, и к Лео, потерянному и нуждающемуся в ее помощи.

Может, любовь и не могла победить лед… Но Пайпер уже удалось с ее помощью пробудить металлического дракона. Смертные постоянно совершают во имя любви подвиги, казалось бы, невозможные для обычных людей. Матери голыми руками приподнимают грузовики, чтобы спасти застрявших детей. А Пайпер была далеко не обычной смертной. Она была полубогом. Героем.

Лед на лезвии ее ножа растаял. От руки, что продолжала держать Хиона, повалил пар.

– Все продолжаешь меня недооценивать? – сказала Пайпер, глядя прямо в глаза богине. – Тебе стоит серьезно над этим поработать.

Самодовольная ухмылочка на лице Хионы тут же исчезла, как только Пайпер резко опустила нож.

Лезвие коснулось груди богини, и та обратилась в миниатюрный снежный вихрь. Пайпер упала, не в силах противиться холоду. Она слышала, как Фестус трещит и стрекочет, а по кораблю разносится вновь включенный сигнал тревоги.

«Бомба!»

Пайпер с трудом встала. До сферы было футов десять, она громко шипела и вращалась – заключенные внутри ветры начали просачиваться наружу.

Пайпер прыгнула на нее.

Ее пальцы сомкнулись на бомбе в ту же самую секунду, когда ледяная оболочка разлетелась на куски и ветры вырвались.

XLV. Перси

Перси тосковал по болоту.

Кто бы мог подумать, что когда-нибудь ему будет недоставать сна на кожаных одеялах на постели гиганта в лачуге из костей дракена, стоящей посреди вонючей выгребной ямы, но сейчас это все казалось практически Элизиумом.