Джейсон ощущал неподалеку присутствие Нико. Западный Ветер нес их в небе над Сплитом. Вместе они пролетели над холмами, миновали римские акведуки, шоссе и виноградники. Приблизившись к горам, Джейсон заметил руины римского города в долине под ними – разрушенные стены, квадраты бывших строений и изломанные дороги, все заросшее зеленью – прямо как огромная игровая доска, поросшая мхом.
Фавоний опустил их в самом сердце руин рядом с обломками колонны размером с секвойю.
К Джейсону вернулось тело. В первый миг вновь обладать формой по ощущениям оказалось еще хуже, чем превратиться в ветер: на него будто набросили свинцовое пальто.
– Да, человеческие тела
Джейсон быстро осмотрел периметр. Когда-то здесь был крупный город. Он заметил руины храмов и терм, наполовину ушедший в землю амфитеатр и пустые пьедесталы, на которых когда-то наверняка стояли статуи. Целые ряды колонн тянулись в никуда. То там, то здесь, подобно каменным стежкам на зеленом полотне, в холмах просматривались остатки стен старого города.
Кое-где виднелись следы раскопок, но большая часть города была заброшена, словно он был оставлен на волю стихий последние два тысячелетия.
– Добро пожаловать в Салону, – объявил Фавоний, – столицу Далмации! Место рождения Диоклетиана! Но еще до этого,
Имя бога эхом прокатилось по округе, как если бы множество чьих-то голосов зашептало его в тени руин.
В этом месте было нечто такое, из-за чего у Джейсона побежали по спине мурашки еще быстрее, чем от подземелья в Сплите. Юноша особо никогда не думал о Купидоне. И уж явно не считал его
– О, он совсем не такой, – сказал Фавоний.
Джейсон вздрогнул.
– Ты читаешь мои мысли?
– Нет нужды, – Фавоний подбросил в воздух свой бронзовый обруч. – Абсолютно все представляют Купидона неправильно… пока не встретятся с ним.
Нико оперся о колонну, даже со стороны было видно, как сильно у него дрожали колени.
– Эй, старик… – Джейсон шагнул к нему, но Нико махнул рукой, останавливая его.
Трава вокруг ног Нико потемнела и пожухла. Смерть разливалась все дальше, словно из его подошв сочился яд.
– Ах… – Фавоний с сочувствием покивал. – Не буду винить тебя за твое волнение, Нико ди Анджело. Ты знаешь, как
– Я никому не служу, – пробормотал Нико. – И уж точно не Купидону.
Но Фавоний продолжил, как будто ничего не слышал:
– Я влюбился в смертного по имени Гиацинт. Он был
– Он?.. – туман в мозгах Джейсона после путешествия в виде ветра все еще не рассеялся, так что до него дошло не сразу. – А-а…
– Да, Джейсон Грейс, – Фавоний приподнял бровь. – Я влюбился в
Если совсем честно, Джейсон не знал, что ответить. Он старался не задумываться о любовной жизни богов, и неважно, в
– Да нет. Так что… Купидон пронзил тебя своей стрелой и ты влюбился?
Фавоний фыркнул.
– В твоих устах все так просто. Но поверь, любовь никогда не бывает проста. Видишь ли, богу Аполлону тоже нравился Гиацинт. Правда, он утверждал, что они всего лишь друзья. Уж не знаю… Но однажды я увидел их вместе, играющих в койтс…
Опять это странное слово.
– Койтс?
– Игра кольцами, – пояснил Нико, хотя его было едва слышно. – По типу подковы.
– Похоже, – согласился Фавоний. – В общем, меня обуяла ревность. Вместо того чтобы спросить открыто и выяснить правду, я поднял ветер и направил тяжелое металлическое кольцо прямо в голову Гиацинта, и он… – бог ветра вздохнул. – И Гиацинт погиб, а Аполлон превратил его в цветок, названный гиацинтом. Я уже уверился, что мне не избежать мести Аполлона, но тут Купидон предложил мне защиту. Хоть я и совершил ужасный поступок, меня ослепила любовь, а потому он пожалел меня, но при условии, что я навечно поступаю к нему на службу.
КУПИДОН.
Эхо этого имени вновь пронеслось по руинам.
– Это вам поучительная история от меня, – Фавоний встал. – Перед тем как продолжить свой путь, тщательно все взвесь, Нико ди Анджело. Солгать Купидону не получится. А если ты позволишь гневу возобладать над разумом… судьба твоя будет еще печальнее, чем моя.