Дом

Что-то упирается мне в бедро.

«Обхвати меня ногами».

Я не знаю, о чем он говорит, но затем он вытаскивает меня вперед, с заднего сиденья черного внедорожника, и я автоматически делаю, как он говорит.

Он пахнет восхитительно.

Я утыкаюсь носом ему в шею.

Его шаги прижимают меня к нему.

Я крепче сжимаю его шею.

Кажется, я надела его пиджак, но не могу им налюбоваться.

Я не могу насытиться Домом.

Мои бедра сгибаются, пытаясь дотянуться. Пытаясь почувствовать то, что, как я знаю, там.

Мы в здании. Я чувствую перемены в воздухе.

Мои пальцы царапают его затылок, ногти впиваются в кожу головы.

Доминик стонет, крепче прижимая меня к себе.

Он останавливается, и я открываю рот, прижимаясь им к его шее.

Его кожа так приятно ощущается на моих губах.

Раздается звонок. И Дом снова идет.

Затем он останавливается.

«Ты едешь на следующем».

Я моргаю, открывая глаза, и пытаюсь понять, о чем он говорит.

Затем я снова моргаю, потому что за плечом Доминика я вижу двух мужчин позади нас. Они тоже одеты во все черное.

Но они останавливаются.

И двери лифта закрываются. И мы начинаем подниматься.

Дом поворачивается и прижимает меня спиной к стене лифта.

«Сделай это еще раз, Ангел».

Я провожу ногтями по его голове от макушки до шеи.

Звук, который он издает, пронзает меня до глубины души.

И я хочу его.

Я так сильно его хочу.

Мои бедра вращаются. «Я хочу тебя».

«Блядь», — рычит Дом. «Ты все усложняешь».

Я снова качнула бедрами. «Докажи это».

Руки, удерживающие меня на месте, смещаются, пока он не сжимает мои бедра. А затем он опускает меня. Скользит меня вниз по его телу всего на несколько дюймов. И…

Мои пальцы впиваются в его плечи, когда я чувствую это, и я издаю громкий стон. «Доминик».

"Христос."

Одна рука скользит по моей заднице, спускается между ног и обхватывает меня там.

Он использует свою новую хватку, чтобы сильнее прижать меня к себе.

Еще один звонок.

Я зажмуриваюсь и крепче прижимаюсь к Дому.

Каждый шаг кружит мне голову.

Каждое движение его бедер заставляет мое тело сжиматься.

Дверь.

Еще одна дверь.

И Доминик.

Его руки.

Его рот.

Я падаю, но лишь на секунду, на что-то мягкое.

Я поднимаю руки, когда Дом дергает мою рубашку вверх.

Я ахаю, когда с меня сдергивают штаны.

Я пытаюсь помочь ему, пока с меня стягивают трусики.

Я открываю глаза, когда чувствую прохладный воздух между ног.

И я стону, когда пальцы проскальзывают между моими складками.

Дом на мне.

Надо мной. Прижимаясь лбом к моему. «Такая чертовски мокрая для меня, Валентина».

Удовольствие кружится.

«Большинство ночей», — отвечаю я ему.

«Иисус», — стонет он. «Ты трогаешь себя, Ангел?»

Его пальцы играют на моих струнах.

Я киваю.

«Ты думаешь обо мне, когда делаешь это?»

Его прикосновения становятся все настойчивее.

"Всегда."

Ощущения переполняют.

Дом так близко ко мне.

Я не могу сосредоточиться.

Он спрашивает меня о чем-то.

«Доминик», — жалуюсь я, слишком нуждаясь в том, чтобы сосредоточиться.

Раздается мокрый шлепок по моей киске, и я чуть не взрываюсь.

«Скажи мне, и я позволю тебе кончить».

«Четыре», — выдыхаю я, выгибая спину. «Было четыре».

Еще один шлепок, но затем его ладонь сильнее прижимается ко мне, и палец проскальзывает внутрь меня.

Мое тело дрожит.

Цвета взрываются у меня перед глазами.

Я кричу. Дрожу. Напрягаюсь.

«Блядь», — ругается Доминик, и тут что-то теплое попадает мне на живот.

Лоб падает мне на плечо.

И я улыбаюсь в темноту.

Мне очень нравится Доминик.

ГЛАВА 11

Вэл

Мои одеяла шевелятся, теплый воздух выходит, и я стону.

«Спи», — говорит мне голос где-то у уха.

Я так и делаю.

* * *

«Возьми это, Каротышка».

Я моргаю. И осознание заполняет мой мозг в форме головной боли.

«Выпейте хотя бы половину этой бутылки, а затем можешь снова лечь спать».

Мое зрение проясняется, и рука Дома оказывается перед моим лицом.

Я сплю лицом вниз, как обычно, поэтому я приподнимаюсь на локтях и правой рукой хватаю из его ладони пару белых таблеток.

Я кладу их в рот, затем беру открытую бутылку с водой и проглатываю половину.

Доминик выглядит уставшим.

«Который час?» Мой голос тихий, и я чувствую, что давно им не пользовалась.

«Одиннадцать», — отвечает Дом, забирая бутылку с водой обратно.

Мои глаза расширяются, затем закрываются: этого небольшого количества яркого света из-за плотных штор оказалось достаточно, чтобы вызвать резкую боль в голове.

Дом закручивает крышку на бутылке, затем ставит ее на тумбочку. «Мы поздно легли. Ложись спать».

«Ты присоединишься ко мне?»

Дом кивает. «Через минуту».

«Ладно», — я опускаюсь обратно на матрас, затем поднимаю голову, чтобы посмотреть на то, что на мне надето.

На мне белая футболка, которая, должно быть, принадлежит Дому, и я покачиваю бедрами, чтобы нащупать то, что, должно быть, является парой его боксеров.

Я не помню, чтобы я раздевалась.

Или ложусь спать.

Но думать об этом слишком больно, поэтому я опускаю голову обратно на подушку.

* * *

Моя рука тянется, но я упускаю то, что пытаюсь схватить… И мои глаза резко открываются.

Сон рассеивается, и комната постепенно обретает четкость, цвет света, окружающего занавески, теперь темно-золотой.

Комната Доминика.

Или, скорее, апартаменты Доминика.