Дом

Анна смотрит в потолок. Там расползлось жирное пятно. Оно небольшое, но блестит, когда на него попадают лучи солнца. Она слышит, как открывается, а потом закрывается дверь в квартиру Моники. Я хотела с ней о чем-то поговорить. Что-то о письме в Париже. Что-то о Привидении. Она не помнит.

Сукди подходит к кровати в квартире Г6, где Моника только что открыла глаза. Простите, если разбудила вас, извиняется Сукди, садясь на стул. Скоро время обеда. Моника причмокивает сухими губами. Сукди наливает стакан воды из стоящего на столе графина. Наблюдает, как Моника пьет. Царапины на щеке побледнели. По сравнению с другими жильцами «Сосен» Моника еще довольно молода. Раны все еще сравнительно быстро заживают. Мне только надо у вас кое-что спросить, говорит Сукди. Вы знакомы с моим папой? Моника растерянно моргает, глядя на нее. Вы говорили, что «Сосны» его не устраивают, продолжает Сукди. Помните?

В квартире Г1 Виборг звонит домой. Щурится, пытаясь разглядеть цифры на кнопках. Но отвечает все та же женщина. И издевается над ней.

Моника снова моргает. Ее взгляд проясняется. Твой папа не хочет здесь умирать, говорит она, и Сукди спрашивает, откуда ей это известно. Он возвращается в Сомали, чтобы не оказаться в подобном месте, продолжает Моника. У Сукди сосет под ложечкой, и Моника кивает. Он никогда не спрашивал тебя и твою сестру, что вы об этом думаете. Разве не надо было спросить вас, если бы ему было не наплевать? Это похоже на удар под дых. Откуда вы знаете? – спрашивает Сукди, но Моника не отвечает, только облизывает губы. Сукди быстрым шагом выходит из квартиры. Кажется, тяжелое дыхание Моники следует за ней по пятам.

Юэль

Дождь барабанит по стеклам в его комнате. За вечер ветер усилился. Он кружится вокруг дома, заставляя его вздыхать и скрипеть, словно это попавший в ураган дом Дороти из Страны Оз. Когда Юэль закрывает глаза, все вокруг вертится. Желудок полон белого вина, оно давит, кажется холодным. Юэль хочет покинуть собственное тело, сбежать в сон, но мысли все еще бодрствуют.

Мне бы только уснуть. Хватило бы пары ночей, чтобы я снова пришел в себя. От нескольких раз зависимость не разовьется. Опаснее не спать, чем принять пару таблеток.

Мозг зависимого очень быстро находит нужные аргументы.

В стереосистеме крутится кассета, которую Юэль нашел в своем старом плеере. «Depeche Mode». «The Cure». Шинейд О’Коннор поет о Трое, и кажется, что текст написан о нем и Нине.

Юэль встает с кровати, его тошнит в туалете на втором этаже, потом он, шатаясь, идет обратно. На простыне влажное пятно, почти точно повторяющее контуры его тела. Юэль ложится вплотную к стене, где еще сухо. Переворачивает одеяло. Осторожно закрывает глаза. Мир перестает вертеться. Тело кажется чистым и полым. Юэль проваливается сквозь матрас в кромешную темноту. Где-то далеко щелкает кассетная дека, и кассета переворачивается на вторую сторону. Ветер воет с внешней стороны той стены, к которой прижался Юэль, дождь все громче стучит в окна. Юэль концентрируется на музыке. Пи Джей Харви. «Siouxsie and The Banshees». «The Clash», которых одноклассники знали только по рекламе «Levi’s». Он засыпает под песню «Нирваны» «All apologies» из альбома «Unplugged».

Проснувшись, Юэль не может понять, сколько времени прошло, но сердце колотится так сильно, что кажется, будто кровать сотрясается от каждого удара. Он садится. Дождь закончился. Вокруг тишина, если не считать статического шума, доносящегося из колонок.

Голос мамы. Юэль уверен, что слышал мамин голос.

Он выбирается из постели. Пол под ногами прохладный. В колонках скрежет, потом снова только шум, гипнотически монотонный. Звук, который для него ассоциируется с войной муравьев на старых телевизорах.

Юэль открывает дверь:

– Ау?

Бабочки на обоях на лестнице то увеличиваются, то уменьшаются у него на глазах. Он смотрит в окно. Деревья на холме раскачиваются. Они похожи на огромные тела, движущиеся в такт. В сумбурном сознании Юэля шум из колонок превращается в шелест ветра, пробирающегося сквозь тяжелые хвойные ветки.

– Ау? – снова кричит он.

Ответ приходит сразу же.

– Ау? – шепчет мама. – Ты там?

Юэль крутится в дверном проеме. Пошатывается, и ему приходится схватиться за дверную коробку. Но комната пуста.

– Ау? – снова шепчет мама. – Можешь мне ответить?

Ее голос умоляющий и очень испуганный.

Он идет из колонок.

Юэль сглатывает.