Долина солнца (рассказы)

- Это стреляли Холи Уолкер и отец. Они прикончили Ньютона и Фаулера, когда те бросились на подмогу Поулу. Отца немного задело, но ничего серьезного, а у Уолкера ни царапины.

- А что с Мейсоном?

- Он оказался самым везучим изо всех. Три раза его задевало пулями, предназначенными для других, и все они лишь задели его, слегка содрав кожу. Их люди снова вернулись в каньоны, и даже Стив Бейн не осмелился что-нибудь возразить по этому поводу.

- И как долго я уже здесь?

- Неделю, и настраивайся на то, что тебе придется задержаться у нас еще на некоторое время. Дядюшка Эд говорит, что тебя нельзя никуда перевозить, и что еще хотя бы недели две ты не должен вставать с постели.

Сартэн усмехнулся.

- А ты станешь моей сиделкой? Что ж, мне это подходит, но а как же Стив Бейн?

Она пожала плечами.

- Он вернулся к себе на ранчо, и теперь голова у него станет болеть совсем о другом. Поул угонял с пастбищ скот, после чего какие-то животные клеймились принадлежавшим Стиву тавром "Тире Б", а остальное он попросту продавал. Ньютон был его сообщником, и перед смертью он успел кое-что рассказать; он также клялся и божился, что видел собственными глазами, как Джордж Нолл устроил тот пожар, спаливший полокруги.

Очевидно, он ненавидел меня, но когда стали разбирать его бумаги, то нашли листы с расчетами, доказывающими, что он собирался перекупить хозяйства после того, как большинство наших людей погибнет в ходе междуусобицы. И проведя небоьшое раследование, мы поняли, что ты был прав. Как ты и полагал, во всем городе у него одного оказалось достаточно денег, чтобы при случае взять ситуацию под свой контроль.

- А о Пэррише что-нибудь известно?

- Точно никто ничего не знает. Хотя, после встречи с Мейсоном он возвращался на ранчо, где его видели в компании какого-то ковбоя. Возможно, это был Поул. Пэрриш, должно быть, застал его за кражей скота, но об этом мы уже никогда не узнаем.

Джим Сартэн смотрел в окно на залитую солнцем улицу. Отсюда ему был виден желоб водокачки, рядом с которой одиноко росли два дерева. Человек присел на краю тротуара и что-то строгал. Мимо пробежал чей-то малыш, догоняя укатившийся мячик. И еще дальше, у коновязи, терпеливо дожидалась хозяина серая лошадь, то и дело принимавшаяся бить копытом и изредка помахивать хвостом, отгоняя мух.

Это была тихая улица, где царили покой и порядок. И да будут благословенны те времена, когда весь Запад станет таким же мирным, как этот небольшой городок - Хила-Кроссинг...

ШАМАНСКОЕ КАПИЩЕ

Приключения Малыша по прозвищу "Кактус".

Малыш Кактус пребывал в наредкость благодушном настроении, и даже недавняя безвременная кончина сеньора Фернандеса, известного более под прозвищем "Туз", не омрачала его мыслей, представляясь чем-то очень далеким. Конечно, если бы это он, Малыш, самолично отправил Туза на тот свет, изрешетив того пулями из своих пистолетов, то он, пожалуй, и поостерегся бы, зная крутой нрав четырех братьев Фернандесов.

Но он не стрелял в Туза. В тот роковой момент он попросту сыграл роль "перста судьбы", и если бы не та его милая шалость, то проворные пальцы старшего Фернандеса, возможно, и по сей день тасовали бы карточную колоду, и он по своему обыкновению обыгрывал бы всех подряд, сидя за карточным столом в "Кантине".

Никто из друзей или знакомых не мог усомниться в наличии у Малыша чувства юмора, которое, несомненно, помогало ему проще относиться ко многим серьезным вещам, к таким, например, как игра в покер. Но вот о чувстве юмора Мартина Джима (называемого так потому, что он был вторым из двух Джимов Мартинов, обосновавшихся в Арагоне) следовало бы рассказать особо. Вообще-то с чувством юмора у него было все в порядке, но вот только на покер оно никоим образом не распространялось. Мартин Джим был рослым, мускулистым парнем, который никогда и нигде не появлялся без своего пистолета.

В тот памятный день, незадолго до смерти, Туз сидел за карточным столом, играя по маленькой с Мартином Джином, Малышом Кактусом, Патом Груеном и странствующим старателем, метко прозванным Шкурой. Будучи по натуре человеком наблюдательным, Малыш подметил, с какой легкостью руки сеньора Туза манипулируют картами, приняв также во внимание результаты пары последних партий. Когда же очередь сдавать дошла до Туза, Малыш под благовидным предлогом выскользнул из-за стола. Остальные же, оказавшись менее искушенными и более доверчивыми, остались в игре, в результате которой горка фишек на столе перед Тузом выросла до неприличных размеров.

В конце концов, когда Пат Груен и Шкура, просадив к тому времени практически подчистую все, что у них было, выбыли из игры, началась партия, в которой предстояло сыграть двоим - Тузу Фернандесу и Мартину Джиму. Когда на кон оказалось поставлено целых двенадцать тысяч долларов, заработанных нелегким трудом (в месяц ковбой зарабатывает не больше сорока!), чувство юмора у Мартина Джима быстро пошло на убыль, стремительно приближаясь к нулю.