Читаем Долина солнца (рассказы) полностью

Развернув чалого, Уорд МакКуин отправился обратно на пастбище. Солнце еще не взошло, и сквозь частокол деревьев он видел, как в темноте зарослей мерцает оранжевое пламя костра.

* * *

Стадо мирно паслось на лугу. И если некоторые животные поначалу и были напуганы внезапно прогремевшим выстрелом, то последовавшая за ним тишина подействовала на них благотворно, и они снова угомонились. Коровы по большей части дремали, опустившись на траву. Мельком взглянув в сторону костра, МакКуин развернул чалого, направляя его к горе.

Обогнув разросшиеся кусты пиний и заросли можжевельника, он въехал в рощицу. В этот предрассветный час все вокруг казалось серым, но было уже достаточно светло, чтобы разглядеть землю у себя под ногами, хоть еще и не слишком отчетливо. Он знал, что искать. Если здесь поблизости кто-то был, то и конь его наверняка должен находиться неподалеку. Возможно, тот выстрел лишь по чистой случайности пришелся мимо цели. В любом случае, в воцарившемся безмолвии не было слышно ни единого звука, да и чалый не выказывал никаких признаков беспокойства, хотя конь обладал чрезвычайно тонким чутьем.

Проезжая через островок разросшейся медвежьей ягоды он неожиданно для самого себя услышал, как где-то совсем рядом бьет копытами лошадь. МакКуин поспешно прикрыл рукой нос собственного коня, а затем привязал его и начал осторожно пробираться сквозь заросли.

Конь за деревьями оказался ладным красавцем вороной масти пяти с лишним футов высотой. Великолепное седло богато украшено серебром, "Винчестер '73" убран в кобуру, и даже на седельные вьюки пошла отличная кожа тонкой ручной выделки.

Отойдя от коня, МакКуин продолжал свой путь к опушке, когда на земле стали заметны темные очертания человеческого тела. Он огляделся по сторонам, прислушался, а затем подошел поближе и опустился на одно колено. Человек был мертв.

Это был юноша, одетый в дорогой черный сюртук. У него оказался при себе один пистолет, который, впрочем, так и остался в кобуре. МакКуин осторожно перевернул мертвеца на спину. Это был юноша с изящными чертами лица и нежной кожей, что было довольно нетипично для Запада.

Пошарив у убитого за пазухой, МакКуин вытащил плоское портмоне, на коже которого аккуратными золотыми буквами было выведено имя владельца Дэн Кермитт. Внутри оказалась пачка банкнот и еще какие-то бумаги.

Внезапно послышались чьи-то осторожные шаги, и тогда, поспешно сунув портмоне за пазуху, МакКуин поднялся с земли. На опушке леса стоял Ред Найфи.

- Похоже, выстрел пришелся точно в цель, - процедил сквозь зубы МакКуин. - Случайно не знаешь, что это за птица?

Бесшумно ступая, Найфи подошел поближе. Он взглянул вниз, на распростертое на земле тело, а затем лишь пожал плечами.

- Понятия не имею! - Он перевел взгляд на МакКуина, и его поросячьи глазки заблестели. К тому времени уже достаточно рассвело, чтобы можно было заметить, как изменилось их выражение. - Это ты его пристрелил?

- Я? - Для МакКуина это было так неожиданно, что на какое-то мгновение он даже лишился дара речи. - Нет. Я впервые вижу этого парня.

- А ведь ты запросто мог его убить, - продолжал вслух развивать свою мысль Ред. - Провернуть дельце тихо-мирно, без свидетелей.

- И ты тоже мог это сделать, - тихо сказал МакКуин. - И ты тоже!

- У меня есть алиби, - неожиданно усмехнулся Ред. - И вообще, какого черта?! Мне плевать, кто и почему его укокошил. Скорее всего это были индейцы. А при себе у него было что-нибудь?

- Не знаю, не искал, - осторожно ответил на это МакКуин. Интересно, многое ли Ред успел увидеть?

Склонившись над трупом, Найфи принялся ловко и со знанием дела шарить по карманам убитого. В правом кармане он нашел небольшое портмоне, в котором лежало несколько банкнот и золотая монета. Уорд МакКуин задумчиво разглядывал находку, и когда Найфи наконец разогнул спину, то задал ему свой вопрос.

- Там нет, случайно, еще чего-нибудь? Хоть бы имя его узнать...

- Больше ничего. А вот эту вещицу я буду хранить при себе. Может быть кто-нибудь еще заявит о своих правах на нее. - С этими словами он спрятал деньги в карман. - Собираешься его хоронить?

- Ага. - МакКуин не сводил глаз с трупа. Эти холмы были не самым подходящим местом для последнего пристанища такого достойного молодого человека, как этот. Но, видать, так уж повелось, что Запад порой самым непостижимым образом изменяет судьбы людей, многим из которых бывает суждено обрести себе здесь могилу.

- Дело твое. - Ред немного помолчал. - У него еще должен быть конь. Пойду пока поищу.

- Оставь его мне, - тихо сказал МакКуин. - Ты же и так забрал себе деньги. К тому же я его уже нашел.

Ред Найфи заколебался, и в какое-то мгновение лицо его исказило выражение свирепой ярости. МакКуин пристально наблюдал за ним. Он выжидал. Чему быть, того не миновать, и если даже не сейчас, то рано или поздно ему так или иначе пришлось бы пройти через нечто подобное.

Передернув плечами, Ред уже отправился было восвояси, но затем все же оглянулся назад.

- А он - то есть конь - такой большой и вороной?

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное