Долина

– По отзывам тех, с кем он работал в мэрии, у него почти не было друзей, он был одиночка. Говорил мало и не прислушивался к разговорам коллег, большинство из которых его либо ненавидели, либо презирали.

– А был ли такой, кто ненавидел его больше других? Попробуйте порыться в этом направлении.

– Думаю, с нашей стороны кое-что есть, – сказал Ангард, сидевший в торце стола.

– Слушаю.

Элюа прокашлялся.

– Шесть месяцев назад на Тимотэ Хозье напали. Кто-то избил его так сильно, что его положили в больницу. Разумеется, он жалобу не подал, но из больницы в полицию сообщили. Нет заявления – нет расследования. Но в городе говорят, что его избил некий… Жильдас Делайе. Делайе преподает французский в коллеже Эгвива, – прибавил он.

Циглер взглянула на Ангарда с уважением.

– А известно, за что этот Делайе его избил?

– Видимо, его сын был одним из основных клиентов Тимотэ. Он сейчас проходит детоксикацию в больнице. Но повторяю: он о расследовании ничего не слышал.

Циглер быстро взглянула на Серваса.

– Очень хорошо, – сказала она. – Надо нанести учителю визит. Есть что-нибудь еще?

– Почему рядом с первым трупом нашли только два символа, а рядом со вторым – четыре? – неожиданно громко осведомился молодой жандарм с густой, аккуратно остриженной бородой. – Что нам хотел этим сказать убийца? Может, это зашифрованное послание специально для полиции? Так сказать, вызов? Что-то вроде криптограмм знаков зодиака?

Сервас сразу распознал в этом парне зубастого волчонка, который жаждет признания и славы, мечтает быстро прорваться в высшие эшелоны иерархии и которого мало интересуют неприметные и неблагодарные стороны сыскного ремесла.

– Криптограммы знаков зодиака, говоришь? – саркастически повторила Циглер, смерив всезнайку взглядом, начисто лишенным малейшей теплоты. – А почему не Джека Потрошителя?

Вокруг стола раздались смешки. Сервас увидел, как побледнел парень.

– Но мысль интересная. И в самом деле: что убийца пытается нам сказать этими камешками? Круг, треугольник, квадрат и буква X, то есть косой крест… Написаны красным маркером… Что они означают? Напрягите извилины. Идите в своих гипотезах до конца. Не пропускайте ни малейшей детали. И вы поймете: это дело требует невероятных усилий. С такими расследованиями, как это, вам, может быть, и не придется больше столкнуться за всю карьеру. Оно станет расследованием вашей жизни… И вы еще долго будете о нем помнить и думать, даже когда уйдете на пенсию. Будете рассказывать о нем внукам и друзьям, чтобы они поняли, каким увлекательным делом вы занимались. Ну же, сделайте это усилие. Работайте. Копайте. Не довольствуйтесь первой мыслью, пришедшей в голову. Идите дальше. Через страдание к радости, как говорил Бетховен. Или, как говорят спортивные тренеры: no pain no gain, без боли нет победы.

Сервас медленно обвел взглядом сидящих вокруг стола мужчин и женщин, только что с почти религиозным восторгом выслушавших маленький спич Циглер. Надо обязательно найти способ использовать их знания в поиске Марианны. Его неодолимо тянуло вернуться в лес. Где она? Успела ли уйти из долины до оползня? Или осталась здесь в ловушке, как все?

Она где-то здесь, совсем близко, но я не вижу и не слышу ее… Она мертва? Или выжила? Или все еще у похитителя?

Вопросы не давали ему покоя. У него снова возникло ощущение, что дело это не терпит отлагательств. Что время истекает и надо действовать быстро. Но как действовать? И с чего начать?

24

Он вернулся в лес. Поставил машину на залитой солнцем стоянке и направился в чащу. Надо попытаться рассуждать по-другому. Он внимательно вгляделся в карту, в те квадраты, что были помечены буквой R, выбрал ближайший квадрат, метрах в ста от него, и зашагал дальше. Надо представить, что кругом ночь и нет никаких ориентиров. Он шел наугад, как человек, который заблудился, вглядываясь в края тропинки, в надежде найти хоть какой-нибудь след: кусочек ткани, капельку крови…

Назад он пришел примерно через час, так ничего и не обнаружив. Задыхаясь от июньской жары, он взял курс на второй квадрат с маркировкой R.

– Да? – сказал Жильдас Делайе, обнаружив Ирен и Ангарда на пороге своего дома.

Делайе оказался высоким худым человеком лет пятидесяти. На его костистом носу сидели очки в роговой оправе, длинные седые волосы спускались на шею. Он походил на ощипанную голенастую птицу.

– Капитан Циглер, следственный отдел жандармерии По. Можно войти, господин Делайе?

Крошечный сквер за их спинами загораживали кирпичная стена, витражи и колокольня церкви Эгвива, над которой кругами летали стрижи. Сквер прятался в середине переплетения улочек, куда выходили окна дома, зажатого между двумя другими фасадами.