Долгое отступление

Поскольку выделение общественных средств в качестве инвестиций является важнейшим вопросом социалистического планирования, демократические органы встают перед вопросом о критериях и приоритетах выделения ресурсов, одним из которых, безусловно, остается рентабельность. Однако наряду с этим важную роль играют социальный эффект проектов, их экологические последствия и т. д. Инвестирование в экологические, социальные, научные или образовательные программы может стать важнейшим фактором экономического роста — куда более соответствующим интересам человечества, чем вложение денег в военное производство, которое при капитализме остается для государства самым простым способом создавать новые рабочие места.

Примером такого подхода, уже реализованного на практике, является работа корпорации Sitra в Финляндии. Созданный в рамках государственного сектора венчурный инвестиционный фонд в 1990-е годы и позднее не только существенно помог оживлению экономики, погруженной в глубокую депрессию, и способствовал технологической модернизации страны, но и позволял решать социальные задачи, преодолевая или смягчая гендерное неравенство или диспропорции между регионами. Фонд действует под контролем парламента, и решения принимаются наблюдательным советом, представляющим различные общественные интересы[391].

Превращение корпоративного планирования в социалистическое предполагает также информационную открытость всех предприятий общественного сектора по отношению друг к другу, своим сотрудникам и обществу. Открытый и свободный доступ к информации, программному обеспечению и технологиям — это не просто дань принципам демократии, такой принцип повышает совокупную эффективность социалистического сектора экономики. На этой основе выстраивается кооперация между коллективами и организациями, возникают разные (в том числе самоорганизованные) платформы для демократической координации.

«ЗЕЛЕНЫЙ НОВЫЙ КУРС»

В начале 2010-х годов, когда Великая рецессия наглядно подтвердила опасения, высказывавшиеся критиками неолиберальной экономики, эксперты, журналисты, а затем и политики заговорили о новых ориентирах развития. Причем дискуссию эту вели не только левые. Так появилась идея «Зеленого нового курса» (Green New Deal). Ее сторонники вдохновлялись опытом Нового курса президента Ф. Д. Рузвельта, реформы которого помогли Соединенным Штатам преодолеть последствия Великой депрессии. Организованные государством строительство дорог и общественные работы наряду с производством вооружения во время Второй мировой войны создали миллионы новых рабочих мест для американцев и заложили основы роста благосостояния, продолжавшегося три десятилетия.

В свою очередь, идея «Зеленого нового курса» предполагала использование тех же методов, но выдвигала несколько иные приоритеты развития, когда стимулом экономического роста становятся инвестиции в сохранение и восстановление природной среды, замена более грязных в экологическом смысле технологий и практик потребления более чистыми, развитие общественной транспортной инфраструктуры, снижающей потребность людей в личных автомобилях, развитие образования, науки, здравоохранения и социальных услуг. Именно государство, согласно концепции Green New Deal, должно выступить основным инвестором, своего рода локомотивом, вагон за вагоном вытаскивающим из кризиса частный сектор.

Идеология Green New Deal объединила умеренных левых, экологические движения и даже значительную часть бизнеса, увидевшего в ней перспективу экономического роста. Сенатор Берни Сандерс использовал эти лозунги в ходе своей президентской кампании в 2016 и 2020 годах, да и менее радикальная часть Демократической партии США готова была работать с подобными идеями. В других западных странах тема Green New Deal начала активно обсуждаться. Тем не менее практическое воплощение реформ откладывалось на неопределенный срок, а кризис неолиберального экономического порядка развивался куда быстрее, чем продвигалась вперед политическая дискуссия.

Российско-украинский конфликт заставил правительства Запада размещать на промышленных предприятиях многочисленные военные заказы, стихийно работая на возрождение более традиционной формы кейнсианства, когда рабочие места создаются ради производства вооружений. Правда, резкое сокращение поставок российского топлива в Западную Европу оживило дискуссию об альтернативных источниках энергии, но предсказуемо предпочтение отдавалось краткосрочным решениям.