Долги предков

— Моя мама сказала, что это истинный долг и его нужно выплатить. Пожалуйста, Делора, вы же разбираетесь в подобном! Я так оробела при встрече с ним, все эти люди громко кричали, и я по глупости не показала мощи и не попросила их проверить. — Эбби повернулась и сжала руку Матери-Исповедницы. — Прошу, помогите мне. Вы можете сказать ему, что у меня есть и попросить проверить мощи?

Мать-Исповедница размышляла с непроницаемым лицом.

Наконец, она заговорила:

— Долг связан магией. К таким вещам нужен серьезный подход. Я поговорю с волшебником Зорандером от твоего имени и попрошу встретиться с тобой в более спокойной обстановке.

Эбби крепко зажмурилась, когда к глазам вновь подступили слезы.

— Спасибо. — Она закрыла лицо ладонями и заплакала от облегчения. Внутри нее снова загорелся огонек надежды.

Мать-Исповедница сжала плечи Эбби.

— Я лишь сказала, что попробую. Он может отклонить просьбу.

Фыркнув, колдунья засмеялась, хотя в смехе и звучала грусть.

— Не думаю. Я тоже выкручу ему ухо. Но, Эбигейл, это не значит, что мы убедим его помочь — от мощей тут мало что зависит.

Эбби вытерла щеки.

— Я понимаю. Спасибо вам обеим за сочувствие.

Колдунья большим пальцем вытерла слезу с подбородка Эбби.

— Как говорится, дочь колдуньи — дочь всех колдуний.

Поднявшись, Мать-Исповедница расправила белое платье.

— Делора, может, ты хочешь проводить Эбигейл в гостиницу, где останавливаются странствующие женщины? Ей нужно немного отдохнуть. У тебя есть деньги, дитя?

— Да, Мать-Исповедница.

— Хорошо. Делора отведет тебя в комнату, где ты переночуешь. Возвращайся в замок перед рассветом. Мы встретим тебя и сообщим, удалось ли убедить Зедда проверить мощи.

— Я буду молить добрых духов, чтобы волшебник Зорандер встретился со мной и помог моей дочери. — Эбби ощутила укол стыда от сказанного. — Я помолюсь и за его дочь.

Мать-Исповедница погладила Эбби по щеке.

— Молись за нас всех, дитя. Молись, чтобы волшебник Зорандер обрушил магию на Д'Хару прежде, чем станет слишком поздно для жителей Срединных земель — и старых, и молодых.

Когда они спускались в город, Делора разговорами отвлекала Эбби от надежд и переживаний о том, чего магия потребует взамен.

В каком-то смысле разговор напоминал беседы с матерью. Колдуньи избегали слов о магии с неодаренными, даже с собственными дочерьми. Эбби понимала, что им неловко говорить об этом, как неловко было самой Эбби, когда Яна спросила, откуда в мамином животике берется ребенок.

Несмотря на поздний час, на улицах было полно людей. Тревожные слухи о войне доносились до ушей Эбби со всех сторон.

На углу улицы кучка женщин со слезами на глазах шепталась о том, что от их мужчин уже несколько месяцев нет известий.

На торговой улице Делора настояла, чтобы Эбби купила небольшую буханку хлеба с оливково-мясной начинкой, хотя девушка была не голодна. Колдунья заставила ее пообещать поесть. Не желая вызвать неодобрение, Эбби согласилась.

Гостиница располагалась выше по переулку среди тесно стоящих зданий. Гомон рынка разносился по всей улице, пролетал мимо домов и через небольшие дворики с легкостью синицы, мчащейся сквозь густой лес.

Эбби недоумевала, как люди могли жить так близко друг к другу, не видя из окон ничего, кроме других домов и людей.

И еще она задавалась вопросом, сможет ли спать под эти странные звуки и шум.

Впрочем, она редко спала с тех пор, как покинула дом. И даже мертвая тишина ночей в сельской местности не помогала заснуть.

Пожелав спокойной ночи, колдунья передала Эбигейл на попечение угрюмой на вид и немногословной женщины, которая отвела ту в комнату в конце длинного коридора и, взяв серебряную монету в качестве платы, оставила ночевать.

Эбби села на край матраса и, откусывая понемногу от буханки, стала осматривать комнату, которую освещала лишь лампа на полке у кровати. Приправленное солью и чесноком мясо оказалось жестким и жилистым, но вкусным.

В комнате без окон было не столь шумно, как опасалась Эбби. На двери отсутствовала задвижка, но хозяйка гостиницы пробормотала, что беспокоиться не о чем, поскольку мужчин не пускают в это заведение.

Отложив хлеб в сторону и умыв лицо в тазике, что стоял на простой скамье, Эбби удивилась, какой грязной стала вода.

Не собираясь спать в темноте в незнакомом месте, она немного прикрутила фитиль на лампе, чтобы огонек стал совсем маленьким.

Лежа в постели и глядя в покрытый водяными разводами потолок, она ревностно молилась добрым духам, хотя и знала, что они не обратят внимания на такого рода просьбу. Эбби закрыла глаза и стала молиться за дочь волшебника Зорандера, то и дело прерываясь из-за навязчивого чувства страха, что ее внутренности разорвутся на части.

Эбигейл не представляла, как долго пролежала в постели в ожидании сна, желая поскорее встретить утро, когда дверь медленно со скрипом отворилась. На дальней стене вырастала чья-то тень.