Долги львов (СИ)

Ветвь дерева вернулась на место, вновь открыв вид на канал, по водам которого сегодня скользили слабые лучи столь редкого в этом городе солнца. По той стороне канала ходили люди, серая неинтересная толпа, Визерис не обращал на них обычно внимания, не обратил бы и сегодня, не отразись солнечные лучи от доспехов мужчины, замершего напротив их дома. Доспехи мужчины блестели в солнечных лучах и отражались в канале, золотом в свете солнца отливали его волосы и, несмотря на расстояние, черты его лица показались Визерису смутно знакомыми. Но мужчина не стал дожидаться, пока Визерис вспомнит, легко качнул головой, может, кивнул самому себе, а может, отогнал что-то летающее, развернулся и, влившись в толпу, пошёл прочь. Визерис ещё мог бы попытаться вспомнить кого же напомнил ему незнакомец, но думать о подобном было слишком не по-королевски и не по-драконьи. Визерис тряхнул головой и нахмурился. Как же всё же хотелось, чтобы рядом был кто-то, способный решить все его проблемы.

========== Пересечение путей ==========

— Поговаривают, двое Таргариенов выжили и теперь где-то в Браавосе скрываются. — Такими были слова, что смогли внести сумятицу в его жизнь.

За последний год Джейме смог наладить её, хотя, когда он взошёл на борт корабля, шедшего в Лис, казалось, что в ней уже никогда ничего не будет. Он потерял все — юношеские идеалы, веру в самого себя, семью, любимую женщину. Не осталось ничего, впереди маячила только смерть. Но вопреки всему, умирать не хотелось. Он не боялся смерти, нет, и всё же никогда ему так сильно не хотелось не просто выжить, но и жить: назло отцу, считающему, что Джейме не справится в одиночку, безумному королю, никогда не считавшемуся с ним, королевству, считающему его убийцей без чести и даже, совсем немного, но назло Серсее, уверенной, что он не сможет жить без неё. Но самое главное — назло себе, самому себе доказать, что способен справляться с проблемами и бедами без поддержки отца, что способен на большее, чем роль истукана у трона, что у него есть честь и что он сможет жить даже без самого дорогого человека!

И он смог. Доказал самому себе, а когда сделал это, стало уже не важным, знают ли другие. Главное, что знал он сам. С его навыками мечника найти себе дело вовсе не составляло труда, напротив, пришлось выбирать. Его не прочь были видеть в своих рядах наёмники, городская стража и гильдия купцов Лиса, не купцом, разумеется, лишь охранником. Последних он и выбрал. Войны ему, пусть он и не участвовал ни в одном из сражений восстания Баратеона, хватило если и не на всю жизнь, то очень надолго. Служба же в страже для него — сына лорда, к тому же достаточно долго прожившего в столице и знавшего, кто такие Золотые Плащи, казалась невероятно унизительной.

Нельзя было сказать, что ему нравилось служить в гильдии. Для Ланнистера это было тяжело и неприятно, он не привык подчиняться, особенно подчиняться людям, которые были ниже его. Но выбора не было, либо смириться, либо… Свой выбор он сделал, когда отказался подчиниться отцу и вернуться в Западные земли. Среди купеческой стражи его быстро определили как вестеросца, он не слишком хорошо говорил на используемом в Лисе валирийском. Некоторые даже определили в нём выходца из Западных земель, но, к счастью, никто не мог даже предположить, что сын могущественного лорда может оказаться среди них.

Жизнь понемногу успокоилась, наладилась. Появились деньги, знакомства, связи, вновь он обрёл уверенность в том, что завтра будет точно не хуже, чем сегодня. У него даже появилась помощница — немолодая рабыня, которую он освободил сразу после покупки, убирала небольшую комнатку, выделенную ему гильдией, готовила еду. Со временем, он раньше даже и не догадывался, что что-то подобное может восприниматься как достойная цель, рассчитывал накопить на небольшой домик в пригороде и перебраться туда. Из проблем осталась лишь тоска по дому, которую он старался заглушить, уделяя как можно больше времени службе. Увы, от снов, в которых ему часто являлась сестра, а порой и младший брат, это избавить не могло.

А потом он услышал эту новость. Всего лишь слух, но сколь много в нём было. Он пришёл в таверну уставший, в отвратительном настроении. Ночью сестра вновь приходила к нему, они были вместе и казалось, что счастливее он быть не может, а потом старушка разбудила его… Слова о выживших Таргариенах показались морской водой, которую кто-то плеснул на незажившую рану. Он должен был узнать, что с этими детьми, увидеть их, защитить, если потребуется. Его семья была виновата в том, что дети оказались в Браавосе совсем одни, без семьи. И его вина в этом тоже была. Если бы он тогда защитил Элию и её маленьких детей… Всё могло бы быть иначе.