Долгая ночь Примы Центавры

Этот крик оказался последним звуком, который ему вообще довелось услышать, ибо его тело разорвало в клочья, а останки разбросало в радиусе тридцати метров. Фрагменты тела были так малы и разлетелись столь широко, что никто из тех, кто впоследствии натыкался на его останки, так и не понял, что это такое.

Когда он не явился на вечернюю перекличку, его отметили, как сбежавшего, а жалование распределили в соответствии с правилами.

Тем временем нечто, скрывавшееся на глубине двадцати пяти метров, вернулось в режим готовности и принялось ждать менее оскорбительного призыва.

Глава 17

Вир заметался в постели, когда гигантская женщина-вампир приблизилась к нему.

В ее глазах светилось само зло, она тянула к нему руки, перебирая пальцами, на конце каждого, — Великий Создатель, спаси и сохрани! — отчетливо виднелись присоски. Каждый палец чмокал «губами», вожделея его, был готов жадно присосаться к нему и высосать всю жизнь, до последней капли. Где-то рядом раздался крик Лондо: «Беги, Вир! Беги! Не дай ей схватить тебя!» Но Вир застыл на месте, ноги отказывались повиноваться командам разума. Ему хотелось убежать, но он просто не мог сдвинуться с места.

Она подходила все ближе. Ее выбритая голова светилась каким-то пульсирующим темным светом. Она еще и смеялась. Такой страшный звук когда-то давно раздавался в лесах в те времена, когда дикие предки его народа сидели около своих костров и с ужасом вглядывались во тьму. Когда ее губы растянулись в подобии улыбки, во рту блеснули обагренные кровью клыки. Присоски тянулись все ближе и ближе, и не было от них спасения.

Когда Вир, наконец-то, смог закричать, то его вопль оказался настолько сильным, что он проснулся и вскинулся на кровати. Он сидел, жадно хватая ртом воздух, и дико озирался, пытаясь понять, что происходит.

Потом он понял, что в дверь настойчиво звонят. Он с трудом сфокусировал взгляд на часах, находившихся около кровати. Полночь. Кому взбрело в голову заявиться к нему в такое идиотское время?

— Убирайтесь! — простонал Вир, падая обратно в кровать.

Из-за двери не раздалось ни слова, лишь звонок снова зазвонил.

Вир начал беспокоиться. Что, если это убийца, который надеялся, что в столь поздний час жертва будет плохо соображать, и, следовательно, окажется уязвимой? Но сейчас Вир абсолютно этого не боялся. Мысль о том, что кто-то разнесет ему голову одним выстрелом, была гораздо приятнее, чем возвращение в тот сон, где поджидала свою жертву та жуткая женщина, которая, возможно, явилась из глубин его подсознания. Стоит ему слегка расслабиться, как она снова бросится на него.

— Свет. Неярко, — раздраженно рявкнул он, и светильники послушно включились на половину мощности. Даже столь скромного освещения с лихвой хватило для того, чтобы он почувствовал в глазах жжение. Вир поднялся с постели, натянул халат, сунув правую руку в левый рукав, повертелся на месте, пытаясь поймать ускользающий второй рукав, запутался в нем и лишь тогда осознал свою ошибку. Сбросил халат, и надел снова, уже правильно. Все это время в дверь настойчиво звонили, поэтому Вир не стал искать свои туфли, а побежал к двери босиком, крича на ходу:

— Иду, иду! Уже иду!

Добрался до двери, открыл, гадая, не уткнется ли, как только дверь скользнет в сторону, прямо в дуло страшного оружия, но потом решил, что было бы из-за чего переживать.

Дверь широко распахнулась, и он взвизгнул.

— Кажется, я не вовремя? — осведомилась Мэриел.

Вир не мог поверить своим глазам. Что она здесь делает?

Она ждала от него ответа, и он выдавил из себя:

— У… нет. Нет… все в порядке. Я не занят. Правда…. я спал… но, знаете, мне это не особенно нужно. На самом деле, это напрасная трата времени.

Есть множество более важных дел, которыми я бы мог заняться. Знаете, мне кажется, что я как раз собирался вставать. Жизнь можно проводить гораздо более эффективно, нежели тратить время на сон. Я хочу сказать, что обычно сплю по девять, десять, двенадцать часов, но полагаю, что могу спать меньше.

Например…. час. Одного часа вполне достаточно. Или… три, как, например, сегодня, — сказал он, дважды взглянув в сторону часов, чтобы убедиться в том, что не ошибся. — Да, три часа — это неплохо. Три — это много. Не могу поверить в то, несколько хорошо я себя чувствую…

— Посол… можно мне войти?

И снова Вир подавил в себе желание обернуться.

— Да, да, конечно. Входите. Входите же.

Она так и сделала, оглядела жилище Вира.

— Ух ты. А мне нравится, как вы все здесь обустроили, Вир. Во времена.