Долгая ночь Примы Центавры

Сенна присмотрелась и увидела, что это была книга. Книга, которую он, по-видимому, писал от руки. Как это старомодно. Как ей казалось, большинство предпочитало инфокристаллы и тому подобное. Ей оставалось только гадать, зачем он решил работать в такой архаичной манере. Возможно, он чувствовал, что таким образом вкладывает в эту работу что-то личное. Или, возможно, его вдохновили известные исторические книги: большинство из них были написаны прежними императорами от руки. Вон они — стоят рядами на полках в его личной библиотеке. Тогда, продолжая эту традицию, он устанавливал, в некотором роде, живую связь с прошлым.

С чисто практической точки зрения идея собрать все свои записи в одной книге, которую можно всегда носить с собой, тоже имела смысл. Тогда все мысли и наблюдения всегда останутся достоянием хозяина. И только его. Если записи хранятся в компьютере, пусть даже в защищенном личном файле, всегда существует вероятность того, что кто-то сумеет проникнуть в систему и получить доступ к этому файлу.

Ей очень захотелось взять эту книгу и посмотреть, что там написано. Что может ей сейчас помешать сделать это? Разве что совесть. Было ясно, что книга еще не закончена, и вряд ли Лондо придется по душе то, что кто-то увидит его труд до того, как он сочтет его готовым.

Но, даже если так…

Ну… а если не трогать книгу руками, это же не будет столь явным вмешательством? Она просто посмотрит на уже открытую страницу. И потом… кто ее обвинит в этом? Она же не специально пробралась сюда. К тому же, Лондо, наверняка рано или поздно, опубликует свой труд. Зачем писать исторические хроники, если их никто не будет читать? В том, это были исторические хроники, она не сомневалась. Потому что она…, в общем…, так вышло — она слегка приподняла титульный лист и увидела слово, осторожно выведенное почерком.

Лондо. Затем, еще более осторожно, она положила книгу обратно, чтобы взглянуть на то место, над которым Лондо работал сейчас. Похоже, книга уже была наполовину дописана. Очевидно, Лондо упорно трудился.

Она принялась читать, не дотрагиваясь до книги. Но, прочитав всего пару фраз, она удивленно расширила глаза.

Минбар! Император был на Минбаре! Она вспомнила, что он таинственно ненадолго исчез с Примы Центавра месяцев пять тому назад. Его поездка не афишировалась и была весьма неожиданной. Дурла пытался делать вид, будто он об этом знал заранее, но даже его поступок Лондо, кажется, застал врасплох.

Лондо отсутствовал около трех недель, и это вызвало некоторое смятение и пересуды при дворе, хотя Дурла великолепно справлялся со всеми то и дело возникавшими проблемами. А потом, спустя некоторое время, император вернулся.

Сенна поняла, что именно тогда она заметила, насколько он изменился. Лондо, казалось…, стал ниже ростом. Он будто съежился. Она не смогла бы указать на что-то определенное, но была уверена в том, что все это ей не почудилось.

Произошло что-то очень скверное, и теперь она знала, что, какая бы гадость не приключилась с императором, а похоже, это было что-то ужасное, раз он так пал духом, это наверняка случилось именно на Минбаре.

Забыв про свое прежнее намерение, Сенна отбросила осторожность и принялась взахлеб читать. Она по-прежнему не прикасалась к книге. Если не трогать страниц, может, это не будет считаться вмешательством в личную жизнь и предательством доверия Лондо к ней? Поэтому она оперлась локтями о стол и погрузилась в чтение.

Похоже, Лондо летал на Минбар для того, чтобы встретиться с Деленн и.

Шериданом. Деленн ждала ребенка, и на этой странице, в самом ее начале, Лондо описывал встречу с президентом Межзвездного Альянса и его, по определению.

Лондо, «милой женой».

Сенна продолжила чтение:

Было ясно, что в моем присутствии они вели себя настороженно. Я видел это по глазам Шеридана, чувствовал даже тогда, когда он не смотрел на меня. Он был подозрителен и недоверчив. Полагаю, мне не стоит винить его за это. Они не ожидали, что я вот так запросто приеду на Минбар. Но я был здесь, и они не знали, чего можно от меня ждать. Особенно трудно было Шеридану. Он считал себя отличным стратегом, а мое появление на Минбаре не вписывалось ни в одну из предполагаемых им схем развития событий.

Что же до меня… у меня были собственные трудности, мне следовало заботиться о сохранении собственных «секретов». Не то, чтобы я был взволнован больше обычного, но я, определенно, был более оживлен, чем диктовалось моментом. Это, конечно же, только усилило их подозрения.