Долгая ночь Примы Центавры

Она была не вполне уверена в том, что готова совершить самоубийство. Да, она пребывала в депрессии, но больше всего ее удручала скука. Она влачила бессмысленное существование, ничего не делая, просто убивая время. Общество было для нее закрыто, перед ней захлопнулись все двери… и опять же, по вине.

Лондо Моллари.

Когда в небесах появилось его голографическое изображение, она стала у окна и безостановочно выкрикивала проклятия в его адрес все время, пока его фигура висела над горизонтом. Сразу после этого она засела за написание предсмертной записки, решив, что не желает жить в мире, где императором стал.

Лондо Моллари.

Но последнее дело в ее жизни должно быть выполнено безукоризненно. Она отнюдь не была прирожденной писательницей и нигде не училась этому искусству, поэтому написание записки продвигалось медленно. И, тем не менее, приемлемый черновой вариант был почти закончен, а потом — все. Оставалось только решить, как именно она покончит с собой. Мэриел склонялась к яду.

Она достаточно разбиралась в ядах, чтобы суметь выбрать наиболее эффективный и безболезненный. Ее мать обладала обширными познаниями в этой области и уделяла много внимания обучению дочери. Отец был прекрасно осведомлен о талантах своей супруги, и это удерживало его от различных выходок. Он не скрывал, что именно искусство супруги по части ядов являлось фундаментом их долгого и относительно спокойного брака.

Когда раздался стук в дверь, Мэриел отложила в сторону незавершенную записку.

— Да? — спросила она, не пытаясь скрыть раздражения. Кто бы там ни был, он помешал ей.

— Тысяча извинений, миледи, — раздалось из-за двери. Это был определенно молодой голос. — Вас хотят видеть в Министерстве Развития.

— Где? — не по своей воле удалившись от политической и придворной жизни, Мэриел в последнее время уделяла очень мало внимания правительственным делам и политике.

— В Министерстве Развития, руководимом советником Лионом.

Мэриел это имя ничего не говорило. Уж не розыгрыш ли это, подумала она.

Или, того хуже, попытка заставить ее открыть дверь наемному убийце. Все-таки, Лондо теперь был императором. Если бы он захотел ей отомстить, то у него были все возможности поручить кому-нибудь заняться этим.

Но она и так собиралась покончить с собой. Что, по большому счету, изменится, если кто-то сделает за нее эту работу? Тем не менее, следовало соблюдать приличия.

— Минуточку, — сказала она. На ней сейчас была надета самая прозрачная из всех имевшихся ночных рубашек. В последнее время ей было незачем одеваться.

Все равно ее никто не навещал. Даже тот парень, что раз в неделю приносил ей еду, обычно оставлял продукты за дверью. Несомненно, это было одной из причин, толкнувшей ее на самоубийство. Она решилась на этот шаг не только из-за унизительности своего положения и скуки, но и по практическим соображениям.

Скоро ее скудные сбережения подойдут к концу. Парень, который приносил ей продукты, с нескрываемо похотливой улыбочкой намекал на то, что «все можно уладить». Мысль о том, что она пала так низко, что начала подумывать об «улаживании» проблемы таким образом, стала последней каплей, подтолкнувшей.

Мэриел к решению о самоубийстве. С тех пор продукты оставляли за дверью.

Ради приличия она накинула на плечи халат, хотя он тоже был прозрачным, а потом открыла дверь.

Там стоял очень серьезный на вид юноша. Она отметила его дисциплинированность — парень почти не стрелял глазами по изгибам ее тела.

Если ее внешность и произвела на него впечатление, внешне он этого не выдал.

— Леди Мэриел? — фраза подразумевала вопрос, но прозвучала, скорее, как утверждение.

— Да.

— Меня зовут Трок. Я — Первый Кандидат. Советник Кастиг Лион хочет вас видеть.

— Прямо сейчас? — она приподняла округлую бровь. — И он послал вас за мной?

— Да, миледи.

— А если я не соглашусь прийти? — слегка игриво спросила она. Она уже давно не заигрывала с юношами. Мэриел даже обрадовалась, обнаружив, что такая игра до сих пор ее забавляет. — Вы уведете меня силой? Вы перекинете меня через плечо, а я стану сопротивляться и просить пощады?

— Нет, миледи.

— Тогда что же вы будете делать?

— Я буду ждать до тех пор, пока вы не согласитесь пойти со мной.

— Что ж, тогда вам придется подождать, — с этими словами она захлопнула дверь.

Дело было поздним вечером. Она приготовила себе скудный ужин, теперь ей приходилось тщательно рассчитывать продукты, неторопливо съела его, а потом продолжила работу над своим письмом. Затем немного почитала и легла спать.

Проснувшись на следующее утро, она выглянула в окно и была поражена, увидев, что Трок стоит на том же самом месте, где она оставила его вчера.

Можно было подумать, что за все это время он не сдвинулся с места. Его голову и мундир покрывали блестящие капельки утренней росы, а пролетавшая мимо птица облегчилась прямо ему на плечо.

Она открыла дверь и уставилась на него.

— Ну и ну. Вы весьма решительно настроены.