Докторица

К счастью морозы уже отступили и температура около нуля. Ещё раз прикинула на вид журналистку и примерила на себя, вынести борова на носилках нам точно не удастся, поднять мы его наверно сможем, если сильно натужимся и даже пару шагов сделаем, но на этом всё, дальше умрём обе. Видимо придётся вспоминать прошлый опыт с волокушей. Вот только того хорошего ножа у меня теперь нет. Вообще, в самолёте у меня было оружие, и запас еды на всякий случай и пара автоматов, лопатка и другое, что собрал мне Митрич на всякий случай, нам бы сейчас очень пригодились. Но ещё когда облегчали самолёт для вылета за бомберами и этот запас "НЗ" тоже вынули, а положить обратно как-то всё руки не дошли. Теперь только чертыхаться и клясться, что больше "никогда" и "всенепременно". Моим складным ножиком только колбаску порезать или консерву открывашкой открыть. Срезать им жердины для волокуши – эпический подвиг, наверно зубами перегрызть быстрее будет.

— Тебя, как звать-то, Панова?

— Лена… А тебя?

— Мета, будем знакомы! У тебя случайно топорика или ножа большого нет?

— Нет… А зачем?

— Жердины сделать, чтобы приятеля твоего тащить…

— Он мне не приятель!..

— Да мне всё равно! Я же не начальница ЗАГСа… Кстати, а у тебя оружие есть?

— Нет, у нас только у Сергея пистолет… Был…

— Тогда сними с его ремня кобуру, и себе перевесь! На пистолет… Держи… — я передала ей изъятый у капитана ТТ. — Стрелять-то умеешь?

— Да, нам показывали…

— Да! И ни в коем случае капитану оружие не отдавай! Потом в госпитале сдадим, когда его будут принимать!

— Зря вы так! Он неплохой человек…

— Так он парень неплохой, только ссытся и глухой! Читали… Из-за этого "неплохого" нас чуть не сбили. Счастье, что он от страха в самолёте палить не начал…

Я отошла к зарослям ивняка, приглядела пару стволиков в три пальца толщиной, достала наган и выстрелила с полуметра в каждый по паре раз. Одну жердь перебило почти полностью, вторую пришлось дорезать моим складным ножиком, но это уже было не сложно. Лена испуганная выстрелами присела с круглыми от испуга глазами, хотя ведь видела, что я достала наган. Вот же ж… Пока я возилась с лишними веточками, она стала спрашивать, не боюсь ли я так шуметь, ведь услышать могут… Пришлось ей напомнить, что если услышат и придут, так это будут наши и нам это только на руку. Залезла в самолёт, нашла там чехлы на мотор, вытащила самый маленький, их два Панкратов приспособил. Невольно вспоминая свои приключения в Карелии, стала ладить чехол на волокушу.

Когда стали перекладывать капитана на волокушу, он пришёл в себя, хотя, мне кажется, что он очухался гораздо раньше и некоторое время прикидывался и пытался сориентироваться в ситуации:

— Что происходит?! Где мы? Доложитесь немедленно!

— Ты бы лежал, капитан! И не дёргался, нам твою тушу ещё тащить…

— Да я тебя!..

— Застрелишь? Давай!

— Да я… Под трибунал!.. Да…

— Вот, Лена! А мы его тут лечим, спасаем… Дерьмо, а не человечишка! Сколько хороших парней война забрала! А вот такое – не тонет…

— Зря ты так! Он же раненый…

— Даже раненый человек себя ведёт как человек, а это… Тьфу…

Тем временем мы уже вытащили волокушу из кустов и начали двигаться в сторону примеченной дороги. По делу бы послать Лену проведать дорогу или самой сходить, но честно сказать, было лень. Дорогу я точно видела, а вдвоём мы скорее всего с любым препятствием справимся. Это когда я одна тащила Викулина, для меня любой бугорок мог стать проблемой.

Почему я так с хода начала хамить капитану? Просто провоцировала его, потому, что не забыла, как он меня чуть не придушил в полёте, и совсем не собиралась ему это спускать. А в такой атмосфере он почти наверняка проявит свою гнилую натуру, которую мне нужно было Пановой показать, ведь иначе будут только мои слова против его, а я хотела уж коль столкнулась, то не оставлять за спиной такого трусливого гадёныша.

— Где моё оружие? — опять прорезался капитан.

— А зачем вам при ранении оружие, товарищ капитан?

— Мета, я отдам пистолет?

— Не смей! Если не хочешь, чтобы он нас в спину перестрелял…

— Ну как ты можешь так говорить?

— Да я тебя, сучка! Ты меня ещё вспомнишь!..

— Вот видишь, Лена! Мы его на себе, две слабые женщины, тащим, а он нам ещё и угрожает! Понимаешь, для чего ему оружие? Так все трусы себя ведут…

— Да я тебя…

— Раненый, успокойтесь! Вы неадекватны! И оружие вам в таком состоянии никто не даст! И вообще, хватит дёргаться! Или вы сами ножками пойдёте?

— Я ранен! Поэтому не смогу идти!

— Да не сильно и ранен! Нормальный мужчина бы с палкой спокойно идти смог, но здесь-то мужчин не видать…

— Мета, ну зачем ты его дразнишь?

— Я не дразню. Я правду говорю.

— Ну у него же нога прострелена…

— Но опорная функция не нарушена, повреждены только мягкие ткани. Царапина по сути… Больно, не спорю, но идти может…

— А в живот?

— Да там только жиры зацепило… Не веришь, в госпитале спросишь у врача или сама увидишь, он через день уже с костылём по отделению за медсёстрами бегать начнёт, если ещё на что-нибудь способен…