Доктор Смерть

Перебрав возможные кандидатуры, Кирилл остановил выбор на ассистенте Дажилиной, энергичной тридцатилетней женщине из категории «селф мейд». Дажилина пробивалась в жизни, словно росток травы через асфальт. Приехала в Москву из какой-то алтайской глуши, поступила в Третий мед,[30] по вечерам работала, а училась по ночам, но, тем не менее, выучилась, прошла ординатуру и аспирантуру, «остепенилась» и осталась на кафедре в старших лаборантах, а через два года выбилась в ассистенты. Именно что выбилась – пахала за троих. Четкая девушка и при том «ничья», то есть не имеющая ни покровителей, ни связей. Вдобавок ко всему, Дажилина предпочитала мужчинам женщин, что делало сотрудничество с ней безопасным. Дражайшая супруга особой ревностью не страдала, но однажды весьма экспансивно высказалась по поводу того, что Кирилл назначил симпатичной аспирантке Вуколовой консультацию на шесть часов вечера. Чем это вы вечером собираетесь заниматься? Ай-яй-яй! А вот ничем, кроме научных дел! Просто другого времени не было. С Дажилиной же можно было хоть до полуночи задерживаться – супруга и слова не скажет. Пустячок, а удобно.

– Мне нужен человек, на которого я мог бы положиться, зная, что он меня не подведет, – сказал Кирилл. – А вам, Анна Григорьевна, нужен протектор…

Это латинское слово нравилось ему больше, чем «покровитель», «опекун» или «благодетель».

– Предлагаю заключить соглашение, – Кирилл протянул Дажилиной руку. – Мое покровительство в обмен на вашу преданность.

Такие предложения принимают, не раздумывая, особенно, если потенциальный благодетель стоит с протянутой рукой. Но Дажилина выждала секунду-другую, прежде чем скрепить соглашение. Рукопожатие у нее было сильным, мужским. Она и выглядела, как мужчина – стрижка короткая, плечи широкие, жесты размашистые, голос густой, басовитый. Юбок Дажилина не признавала, платьев тоже. И халат у нее был мужской – строгий, не приталенный.

– Постараюсь оправдать, – пообещала Дажилина.

– Не сомневаюсь, – так же лаконично ответил Кирилл.

Скупой платит дважды не только потому, что ему приходится нести дополнительные расходы. Он еще и недополучает того, что мог бы иметь, если бы не трясся над каждой копейкой. То, что выплачивалось из исследовательских бюджетов Дажилиной, возвращалось к Кириллу вдвойне, потому что теперь он мог вести больше исследований.

Первый блин, вышедший комом, был давно забыт и вообще на своих долго сердиться не принято. К тому же подвернулась удачная возможность реабилитироваться и вернуть себе расположение заведующего кафедрой. Старший лаборант Гримилов, отчаявшись дождаться повышения, уволился со скандалом и накатал в министерство злобную кляузу, в которой очернил все, что только можно было очернить, ну разве что в гомосексуальном харрасменте Папулю не обвинил. Министерство прислало комиссию, с которой пришлось работать Кириллу? поскольку заведующий кафедрой старался избегать нервотрепок, берег здоровье, а его дочь была сильно занята и не могла выкроить время на общение с проверяющими. Ничего, справился и в очередной раз родителей добрым словом вспомнил. Все проверки (чаще проверяли отцовскую больницу, чем мамину кафедру) подробно обсуждались дома, за вечерним чаем. По сути это было не обсуждение, а тщательный разбор. Так что Кирилл был глубоко в теме и хорошо понимал, как нужно себя вести с проверяющими. Благодаря его стараниям, проверка закончилась благополучно, без каких-либо организационных выводов. Заведующий кафедрой, проректор по науке и ректор остались довольны. Вскоре Кирилл получил от Папули два небольших, но довольно хлебных исследования. Разумеется, самые жирные куски доставались Светлане Геннадиевне, но Кирилл был доволен тем, что перепадало ему. «Хоть что-то» лучше, чем «ничего». «Мы будем прогибаться под изменчивый мир, пока он не прогнется под нас», говорил отец. В последнее время изменчивый мир определенно начал прогибаться под Кирилла и это неимоверно радовало. Даже в былых невзгодах Кирилл теперь находил полезную сторону – если бы он добился желаемого сразу, то не ценил бы его так высоко и не радовался бы сбывшимся мечтам так сильно. Как говорится, после поста котлеты кажутся вкуснее. И вообще, хорошо все, что хорошо кончается, жаль, только, что родители не могут порадоваться вместе с ним.

– Ну и как тебе Жѝла? – как-то раз поинтересовалась супруга, за глаза называвшая Дажилину только по прозвищу, данного не за прижимистость, а по созвучию фамилии.

– Прямо хоть женись! – ответил Кирилл, имея в виду, что о помощница его полностью устраивает.

По части контроля Дажилина была мастером наивысшего дана – все помнила, все успевала, все проверяла и вовремя подмечала все ошибки. Кирилл был уверен, что в конечном итоге девушка выбьется в заведующие кафедрой – при ее-то талантах! Папуля уже пообещал ей первую освободившуюся доцентскую должность, чтобы она работала спокойно и не смотрела на сторону.