Доктор Проктор и конец света (как бы)

Наступила тишина, если не считать тихой икоты, доносившейся из-под шапки Булле. Через три минуты в сугробе что-то затрещало. Потом еще раз. Потом из ямы пошел дым. Треск перешел в рокот мотора, и вдруг из сугроба появился очень старый мотоцикл, издававший самый жуткий рев, какой кто-либо когда-либо слышал. При мотоцикле была коляска — самая большая и шикарная, какую кто-либо когда-либо видел. Круглая, как половина тыквы, выкрашенная в желтый цвет, с замысловатыми узорами. В коляске красовалось десять красных плюшевых кресел, так что мест хватило бы для небольшого оркестра.

— О боже! — воскликнула, перекрикивая рев, фрекен Стробе. — Что это?

— Театральная ложа! — гордо крикнул доктор Проктор. — Я купил ее, когда в Лейпциге собрались сносить Народный театр имени Гёте. Кресла шли в придачу.

— Тут места хватит для небольшого оркестра! — крикнула фрекен Стробе. — Но какой шум!

— Вовсе это не шум, — возразил Булле, закрыв глаза и восторженно причмокнув. — Это идеальный ля мажор. Исключительно музыкальный мотор.

— Восточногерманский мотор, мексиканское шасси! — крикнул доктор Проктор, перекрывая кудахтанье двух цилиндров. Он вынул из бокового кармана коляски мешок с кучей очков для плавания. — Надевайте, и добро пожаловать на борт!

— Все по местам! — крикнул Булле, первым запрыгнув в ложу.

Когда все заняли места и надели очки, сквозь которые мир казался более желтым, синим или красным, чем на самом деле, доктор Проктор дал газу. И они рванули с места, подняв небольшую снежную вьюгу.

Кто-то восторженно вопил:

— Гип-гип-гип-уррра!

Ты знаешь, кто это был.

Они долго ехали и, миновав города Хамар, Эльверум и Коппанг, оказались перед знаком с надписью «Граница».

— Это значит, что мы подъехали к пограничному пункту на границе с Южным Трёнделагом! — крикнул доктор Проктор и повернулся к пассажирам, которые сидели на плюшевых стульях, хлопали себя по плечам и распевали на три голоса, чтобы согреться.

— Стоп! — крикнула Лисе и показала вперед.

И верно, перед ними были два плаката с надписью «СТОП». Их держали два человека в форме. У одного далеко вперед выступал подбородок, а черные кудрявые волосы образовывали некий глобус под форменной фуражкой. У второго было круглое румяное лицо с выпученными, как у трески, глазами, а четыре пряди волос падали на лоб, изгибаясь буквой «S».

— Они из Южного Трёнделага? — прошептала Лисе.

— На них норвежская форма, так что, скорее всего, из норвежского Трёнделага, — сказал доктор Проктор. — Переговоры буду вести я, хорошо?

Лисе и фрекен Стробе кивнули.

Профессор покашлял:

— Ты слышал, Булле?

Булле тяжело вздохнул:

— Да, конечно.

Доктор Проктор затормозил, они остановились. Пограничники подошли к ним.

— Куда, понимашь, надо? — спросил человек с выступающей челюстью.

— В Южный Трёнделаг, — сказал доктор Проктор.

— А чё, не видно — граница закрыта? — подал голос пограничник с рыбьими глазами и показал на шлагбаум, перекрывший дорогу.

— Сейчас видно, — сказал профессор. — Но в чем проблема?

— Никакой, понимашь, проблемы, — сказал пограничник с выдающимся подбородком. — Если только вы не хотите из Норвегии въехать в Южный Трёнделаг.

— Но тогда проблема у вас, а не у нас, — сказал Рыбий Глаз.

— Хорошо сказано, трёндский дьявол, — заметил Подбородок.

— Спасибо, трёндская морда, — сказал Рыбий Глаз, расставил ноги пошире и сунул большие пальцы рук за пояс.

— Что это значит? — спросил доктор Проктор и снял очки для плавания.

— А ты чё, не слышал? — ухмыльнулся Рыбий Глаз. — Вождь Теноресен строго запретил выезжать из Норвегии. Нарушителя осудят за измену родине и казнят. Голову отрубят, наверное.

— Как минимум, — сказал Подбородок. — А если найдете проводника, чтоб вас контрабандой провел в Южный Трёнделаг, за енто смертная казнь.

— Как минимум, — сказал Рыбий Глаз.

— А где можно найти такого проводника? — спросил доктор Проктор.

— Третья лесная дорога направо, вон за той сосной. Красный дом с зеленым почтовым ящиком. Передайте привет и скажите, что за это смертная казнь.

— Так мы и сделаем. — Доктор Проктор развернул мотоцикл и дал газу, так что только снег взлетел.

— От уж коляска так коляска, понимашь, — сказал Подбородок и смахнул снег с лица.

— А места, поди, хватит на целый маленький оркестр, — заметил Рыбий Глаз и смахнул снег с глаз.

— Похоже, они свернули на третью дорогу направо, — сказал Подбородок.

— Дьявольский холод, — сказал Рыбий Глаз и обхватил себя за плечи. — Кофеечка не найдется?

— Поищем. А у тебя нет чего-нибудь в кофеек подлить?

— Водочки, что ли? Найдем.

— По рукам, трёндский дьявол.

Проводник по имени Кааса был так стар, что из-за множества морщин лицо его казалось стопкой блинов. Его старые кости издавали отчетливый треск, когда он повел путешественников за собой по глубокому снегу. После того как Проктор и Кааса договорились о цене, они поставили мотоцикл в амбар и отправились в путь.

— Как хорошо, что вы проведете нас в Южный Трёнделаг, господин Кааса, — сказал доктор Проктор.