Доктор Проктор и конец света (как бы)

— Так вот, — сказал Мадсен и потрогал очки. — Я… э-э… не могу.

Он шмыгнул носом и вытащил лист бумаги. Фрекен Стробе выхватила его и громко прочитала:

— «К сожалению, Мадсен простудился и сегодня не сможет принять участие в движении Сопротивления. Привет всем. Мама Мадсена».

— Гм, — сказал доктор Проктор. — Жаль. А как насчет завтра?

Мадсен покачал головой.

— Может быть, послезавтра?

Мадсен покашлял.

— Я очень простужен, — сказал он, опустив глаза.

Доктор Проктор вздохнул:

— Понимаю. Что ж, желаем тебе поскорее поправиться.

— Спасибо, — прошептал Мадсен почти беззвучно, взял листок и быстрыми шажками отправился тем же путем, каким пришел.

— Ну, значит, нас пятеро, — сказал доктор Проктор и изобразил на лице оптимистическую улыбку.

— Баба с возу — кобыле легче, — фыркнула фрекен Стробе. — Какие у нас планы?

— Первым делом надо выяснить, где прячутся лунные хамелеоны, потом узнать, какие у них планы, — сказал доктор Проктор. — У Лисе появилась замечательная идея.

— Какая?

— Устроить ловушку, — сказала Лисе.

— Используя вот это, — добавил доктор Проктор.

Он поднял пожелтевшую картонную коробку, на которой большими буквами было написано: «Е-18. ПИЩЕВОЙ КРАСИТЕЛЬ. НЕ УПОТРЕБЛЯТЬ В ПИЩУ».

— Ой! — закричал Грегор. — От этого красителя твой Эликсир силы стал похожим на апельсиновый сок! Это очень опасное вещество!

— Спокойно, Грегор, — предупредил доктор Проктор. — У меня в подвале осталось очень мало этого вещества.

— Полагаю, лунные хамелеоны умрут от него, — сказала фрекен Стробе. — Но как заставить их съесть это?

— Они не будут это есть, — сказала Лисе.

— А тогда как же…

— Вечером увидите, — улыбнулась Лисе и хитро подмигнула.

— Хо-хо! — с восторгом закричал Булле. — Я с такой радостью жду этого, что дух захватывает! Подумать только, мы теперь подпольщики! — Он больше не мог сидеть и вскочил на стул. — Нам нужно название! И к счастью для вас, я уже его придумал. Мы назовемся… — Он сделал театральную паузу, ловя взгляды, полные радостного ожидания, а также взгляды, которые не были полны радостного ожидания, и закончил: — «Пятеро победимых»!

— Ты, конечно, хотел сказать «непобедимых», — поправила его фрекен Стробе.

— «Победимых», вот это да, — засмеялся Грегор. — Ха-ха!

— Да нет же, я хотел сказать как раз «победимых», — сказал Булле. — В этом весь смысл. Нас могут убить. Мы вовсе не являемся неуязвимыми. Но мы все равно намерены бороться. Это-то и есть самое замечательное!

Наступила тишина, каждый обдумывал его слова. И потом они один за другим кивнули.

— Роскошное название, — сказала фрекен Стробе.

— Идеальное название, — сказал доктор Проктор.

— Давайте приступать, — сказала Лисе.

— Да, но сначала полагается отпраздновать, — сказал Булле.

— Что отпраздновать?

— Что у нас есть название. Что мы спасем мир от ужасов. Завтра все мы можем погибнуть в героической схватке, тогда будет поздно праздновать.

Хорошенько подумав, все согласились, что торжественное празднование этого события вполне уместно, и тогда подпрыгивавший от нетерпения на стуле Булле сделал знак официантке:

— Еще чая, Мерете! Чай «Пятерым победимым»!

Темнота и покой опустились на Пушечную улицу.

Дома стояли рядами, молчаливые и темные, но из некоторых, если прислушаться, доносились звуки. А если точнее, из красного, желтого и покосившегося синего дома, стоявшего дальше других от дороги. Звук был один и тот же. Это был звук работающей стиральной машины. Но вот шум прекратился в красном доме. Потом в синем. И наконец в желтом.

Несколько минут прошло в абсолютной тишине. Потом из синего дома донесся едва слышный скрип, как будто открылось окно. Трижды мигнул карманный фонарик в окне синего дома. В ответ на это сверкнули три короткие вспышки в желтом доме. Потом в красном. Затем двери красного и желтого домов осторожно приоткрылись, Лисе и Булле выскочили на улицу и побежали к дому доктора Проктора. И ворвались туда.

— Вот! — закричал доктор Проктор.

Они спустились в подвал, где он и Грегор наклонились над стиральной машиной.

— Один из них побывал здесь! — сказал профессор, посветив фонариком на пол. — Как мы и предполагали, он открыл стиральную машину и надел носки.

И верно, от стиральной машины до подвального окна, открытого с внутренней стороны, шли мокрые следы. Следы вели через сад к воротам и к дороге. На замерзшем льду отпечатки ног носкокрада, конечно, не могли остаться. Но след все-таки был. В свете уличного фонаря могло показаться, что кто-то пописал на снег. Но нет, это были оранжевые, как апельсиновый сок, отпечатки ног.

— Вот это, я понимаю, ловушка, — прошептал Булле. — Макнуть все наши носки в пищевой краситель, который не отстирывается, положить их в стиральные машины в наших домах и ждать, когда лунные хамелеоны попадут в ловушку. Гениально, Лисе!

Лисе улыбнулась. Честно говоря, она была очень довольна собой.

— А теперь остается пойти по следу и узнать, где они прячутся, — сказала она.

Доктор Проктор вывел финские сани — он заранее поставил их с внутренней стороны ворот, потому что передвигаться по городу надо было как можно тише.