Доктор, который научился лечить все

Чтобы его сделать, Блюм поставил оборудование, нанял инструктора, написал программу и за полгода докрутил мальчику связки. За эти полгода мальчик вырос на 17 сантиметров, набрал 20 кг массы догнал сверстников, стал спокойным. При этом компьютерный талант остался при нём, просто окультурился. Те, кто его видел, не могли поверить, что такие изменения возможны за столь короткий срок. Но для этого с ним работали по 8 часов в день, научили делать сальто вперед, сальто назад, ему поставили технику кикбоксинга, ему поставили кучу всего остального. Перепрошили тело и личность полностью.

— Но это же поразительно, что связки и мышцы влияют на мысли и поведение!

— Ничего удивительного. Человек мыслит телом, это же единая система. Существует нейродинамическая цепь: мозг — нервные волокна — мышцы. Мышца выполнила команду — по нервному волокну вернулся об этом сигнал в мозг — мозг послал следующий сигнал — мышцы ответили… и так далее. А что делать, если в голове нет сегмента, который правильно анализирует выполненное? Нужно увеличить количество сигналов с периферии! Поэтому упражнения на тренажерах Блюма повторяются 100, 200, 1000 раз. И в конце концов эта афферентная импульсация воздействует на мозг, которым мы думаем. Неврологи пытаются идти от головы — сигналами от мозга воздействовать на мышцы. А Блюм идёт навстречу — от мышц к мозгу. Он же всегда всё делает наоборот!

Глава 8. Тяжелые брызги бытия

Во дворе… даже не знаю, как назвать — поместья? дома? клиники?.. Ничего не подходит! Ближе всего слово «дом», наверное, но дом Блюма находится на той же территории, точнее, в том же логистическом комплексе, что и его рабочее место. «Клиника»? Официально, да. Но у меня язык не поворачивается назвать клиникой ряд залов, забитых тренажерами, между которыми ходят инструкторы. Клиника — это койки, скальпели, шприцы, запах спирта, пищеблока и безысходности… Поместье? Слишком помпезно, да и площадь для поместья маловата. Ну, назову домом.

Во дворе дома, где обитает со своим семейством Доктор Всех Времен и Народов, а по-нашему, по-простому говоря, Блюм, стоит сосна. Или не сосна, не знаю, я не ботаник. Высоченное хвойное дерево. Если вам нужно уточнение, езжайте сами да посмотрите. Заодно подлечитесь… Короче, однажды из Африки прилетел сюда, перемахнув Гибралтар, гриф. И сел на эту сосну. Пару дней он сидел на самой вершине, недоумённо озирая Европу.

Вот так и высоко сидящий одинокий Блюм озирает широченные просторы современной медицины далеко внизу. Нравится ему! Всем хороша современная медицина — и порежет, и протравит, и процедуру отпустит! Одно в ней плохо — здоровья она не добавляет. От смерти спасти попавшего в аварию, пол человеку поменять с мужского на женский и наоборот, увеличить грудь, глистов потравить — да, она может, на экстремальные дела медицина горазда. А вот справиться с тем, что ежедневно мучает миллионы, она горазда не очень. Люди как мучились, так и мучаются хроническими простатитами и прочими воспалениями, у них болят спины, их мучают диабеты и аритмии, эрозии и аллергии, разбивают инсульты и инфаркты. Про смертельные болезни я уж и не говорю.

Слаб человек!

А Блюм силён. Может быть, он и не сильнее сказочного Ильи Муромца, но сильнее всей современной медицины точно. Потому как может справиться с тем, перед чем медицина пасует. И говорить с Блюмом поэтому интересно. Его мышление необычно. Нестандартно. Сам ход его мысли парадоксален:

— Сколиоз неизлечим. А я его убираю. Почему? Я моделирую виртуальный опыт. Это не врачебное мышление, но помогает понять многие вещи, хотя некоторые мне возражают: «Ваши виртуальные эксперименты выглядят неэтично». Я вижу мальчика со сколиозом или девочку с ДЦП. И у меня встаёт вопрос: а мог бы я из совершенно здорового ребёночка сделать такого вот сколиотика? А если бы мне дали пять ровненьких детей, с заданием сделать из одного левостороннего сколиотика, из другого — правостороннего, а из остальных — разного рода паралитиков. Понятно, что это виртуальный опыт, никто никого не делает инвалидами. Но для того, чтобы починить скрюченного ребенка, пройти этот процесс пошагово, я должен понимать, как это было сломано. Потому что восстановление — обратный процесс. Поэтому я думаю: а как бы я мог так искорежить здорового ребенка, чтобы прийти к тому результату, который вижу перед собой. Он сейчас кривой на одну сторону. Как же мне его перекачать, чтобы его обратно перекосило? Вот такая вот у меня в голове виртуальная наука.

А врачи современные — это же сапожники без сапог! Хотя, по идее, самыми здоровыми людьми должны были быть врачи, потому что они профессионалы в этом деле, и богатые, так как у них много денег. Но фактически богатые, как и обычные люди, умирают от инфарктов и ранних инсультов, а врачи по статистике живут на 20 лет меньше, чем их пациенты, которых они якобы лечат. Отсюда вывод: никакого отношения к здоровью медицина не имеет. Она до сих пор носит пожарный, военно-полевой характер.

— А к вам врачи лечиться приходят?