Доктор Дэвид Хантер

Я сидел у себя в машине, не закрывая дверцы. Пластиковая чашка горячего чая медленно остывала. С момента, когда мы вышли из здания больницы, миновал уже час, а я так и не знал, когда мы сможем туда вернуться, если вообще сможем. Ветровое стекло покрылось мелкими дождевыми каплями. Я сделал глоток чая. Спешить мне было некуда.

Интуиция подсказывала, что ждать придется долго.

Вид у Джессопа, когда мы выбрались из больницы на свет, был потерянный. Лицо из пунцового сделалось пепельно-серым, и все его бунтарство разом куда-то исчезло, что красноречивее любого признания свидетельствовало о его вине.

Его фирме полагалось провести обследование больницы до начала работ по сносу. Это не могло не включать проверку старого здания на наличие асбеста, и тот в случае обнаружения подлежал безопасному удалению. Процедура эта занимает много времени и обходится недешево, причем выполняться может только специализированными компаниями. В лучшем случае Джессоп упустил асбест по недосмотру, в худшем — знал о том, что он есть, однако сознательно умолчал об этом, что могло привести его на скамью подсудимых.

Стоило ли удивляться, что ему так не терпелось снести это здание.

Находка приостановила полицейские поиски в Сент-Джуд — по крайней мере, до оценки степени риска. На протяжении всего дня я не видел, чтобы в больницу кого-нибудь пропустили, и вообще, в жизни есть занятия поинтереснее, чем сидеть без дела на автостоянке. Я хотел пойти и поискать Уэлана, когда увидел человека, выходившего из полицейского фургона.

Это был Джессоп.

Выглядел он еще хуже, чем прежде — так, словно за час постарел на десяток лет. Я не собирался говорить с ним: Джессоп находился не в том состоянии, чтобы замечать кого-либо. Он брел, пошатываясь, будто испытывал затруднение с координацией движений, а на лице застыло отчаяние. Я даже испугался, не хватит ли его сейчас удар. Когда Джессоп проходил мимо шеренги полицейских автомобилей, ноги его вдруг подогнулись. Он сделал попытку опереться о капот ближней к нему машины, но соскользнул на мокрый асфальт и остался сидеть, привалившись к бамперу.

Я подбежал к нему.

— Вы в порядке? — спросил я. Джессоп молча смотрел на меня, моргая. Черт, возможно, это серьезнее, чем просто шок, подумал я, оглядываясь в поисках помощи. — Ладно, не двигайтесь. Я схожу за…

— Нет! — Краски возвращались на его лицо. — Ничего не хочу от этих ублюдков!

Джессоп оперся на бампер и попробовал подняться. Поколебавшись, я подхватил его под руки, чтобы помочь.

— Уберите руки, — буркнул он, однако освободиться не пытался. Он был тяжелым — в одиночку бы я его не поднял. Впрочем, Джессоп уже приходил в себя. Опершись на мое плечо, он выпрямился и, пошатнувшись, встал. Наверное, все-таки просто шок, подумал я, когда он отпустил мое плечо.

— Где вы оставили машину? — спросил я.

— Сам дойду, — ответил он. — Вон там.

Приехал Джессоп на старом "Мерседесе", который, будь он в лучшем состоянии, стал бы желанным экспонатом у коллекционера автодревностей. Как и его владелец, он выглядел так, словно вот-вот рассыплется. Джессоп уже мог идти самостоятельно, но на всякий случай я находился рядом, пока он доставал ключи и отпирал машину.

— Вам еще нельзя вести автомобиль, — сказал я, надеясь, что он сам не будет пытаться.

— Я в порядке.

Джессоп стоял, но в машину не садился. Я все не мог решить, уйти ли, оставив его одного, или подождать, и тут плечи его затряслись.

— Они от меня избавились, — произнес он, и по заросшим щетиной щекам покатились слезы. — Эти ублюдки меня просто вышвырнули. Заявили, что подадут на меня в суд.

С самого утра Джессоп угрожал, что уйдет, однако не уходил, лишь ворчал по любому поводу. И даже если он не знал про асбест, его халатность могла дорого обойтись и подчиненным, и ему самому. Но если Джессоп сам навлек на себя эти неприятности, сейчас он находился в жалком состоянии.

— Сядьте-ка лучше.

Я открыл дверцу "Мерседеса" и заглянул в салон. Первое, что я увидел, — пластиковую упаковку апельсинового сока, лежавшую на полу перед пассажирским креслом. Рядом с ней валялась полупустая бутылка водки. То, что Джессоп пьет, я понял раньше. Спиртным от него пахло еще утром, да и теперь запах не выветрился. Я решил, что Джессоп набрался накануне вечером — ну не настолько же он глуп, чтобы пить в разгар полицейской операции? Однако если я и испытывал к подрядчику хоть какую-то жалость, теперь она исчезла. Меня мало волновало, в порядке Джессоп или нет. Моих жену и дочь убил пьяный водитель. Пускать за руль еще одного такого же я не намерен.

Подрядчик тяжело опустился на водительское сиденье и бессильно опустил руки.

— Вот так. Я в полном дерьме. — По крайней мере, плакать он перестал. — Все пропало. Все. Пффф. — Джессоп вяло взмахнул руками, изображая облачко дыма. Потом повернулся лицом к больнице и нахмурился. — Чертова дыра. Глаза бы мои ее не видели. Сколько времени, сколько денег, сколько оборудования закупил, сколько людей нанял… Иисусе, будь моя воля, давно бы взорвал этот мерзкий дом.