Доктор Дэвид Хантер

Мы постояли молча еще несколько минут, пока со стороны полицейских фургонов не появилась еще одна фигура в белом. Вновь прибывший медленно тащился за молодым констеблем; комбинезон туго обтягивал его монументальный живот. На плече у него висела старая спортивная сумка, в руке он нес кейс с мощным перфоратором.

— Рад, что вы смогли составить нам компанию, мистер Джессоп, — произнес Уэлан. Не саркастическим тоном, но и не приветливо. Подрядчик поднял на него взгляд налитых кровью глаз.

— Я же приехал, чего еще?

Комбинезон казался в его внешности самым аккуратным. Редеющие волосы сбились неаккуратными прядями, на подбородке серебрилась трехдневная щетина. Когда накануне вечером я позвонил Уорд с вестью о том, что идентифицировал Кристину Горски, она подтвердила, что Джессоп поможет нам с поисками.

— Он знает это здание как никто другой, — сообщила она. — У него есть копии строительных чертежей, а еще оборудование для обследования замурованных помещений.

Я промолчал. При нашей первой встрече, когда Джессоп разговаривал с Уэланом, он не выражал энтузиазма по поводу расследования, да и на совещание тогда не явился. Все это не вызывало доверия, но Уорд было виднее, кого привлекать в качестве консультанта. И определенная логика в этом была. Джессопа наняли для сноса старой больницы, и он действительно мог бы оказать реальную помощь при поисках.

За несколько дней, что я не заходил сюда, я уже начал забывать, насколько здесь мрачно. В интерьерах обширного здания царила вечная ночь. Даже переносные полицейские прожекторы лишь сгущали тени по углам гулких больничных коридоров, и никакой свет не мог ослабить запах плесени и мочи.

Когда Уорд попросила меня вернуться сюда, я даже обрадовался; теперь, шагнув из дня в эту ночь и воочию увидев масштабы стоявшей перед нами задачи, я почувствовал, как мой энтузиазм стремительно тает. Это сколько же дней уйдет на то, чтобы обойти все палаты, кабинеты и коридоры?

В клаустрофическом мраке Сент-Джуд мы будем находиться вечно.

Больницу поделили на зоны, их предстояло методично обследовать, начиная с верхнего этажа, на котором нашли два замурованных тела, и до подвала. Полиция намеревалась обыскать все здание, а ищейка должна была следовать за ними, чтобы не пропустить никаких новых останков — за вновь возведенными перегородками или где-либо еще.

Обычно в состав таких групп включают патологоанатома, чтобы тот при обнаружении тела зафиксировал смерть и проконтролировал его эвакуацию. Но в данной ситуации мы даже не знали, найдем ли вообще что-нибудь. Определить, являются ли найденные останки человеческими, мог бы и я, да и любом случае останки, обнаруженные лабрадором, скорее всего, лежали бы в каком-нибудь труднодоступном месте. А уже потом — при необходимости, конечно, — можно было вызвать и Парек.

Собачьи когти клацали по лестнице, как вязальные спицы. Эхо наших шагов отдавалось от стен. Я шел за Джессопом и видел, что подрядчику тяжело подниматься по лестнице со своими сумкой и перфоратором. Он перехватывал рукой перила и, когда мы наконец поднялись на верхнюю площадку, почти задыхался под маской.

— Вы в порядке? — спросил я, когда мы остановились.

Джессоп уставился на меня. Грудь его тяжело вздымалась и опускалась. Даже сквозь марлевую маску я ощущал исходивший от него запах перегара.

— Был бы в порядке, когда б на меня не натянули все это барахло.

— Помочь вам с сумкой или кейсом?

Он оскорбленно посмотрел на меня поверх маски:

— Нет.

Поправив на плече ремень от сумки, Джессоп двинулся дальше по коридору. Освещенный цепочкой прожекторов, тот казался бесконечным туннелем. Поиски начинались с дальнего конца. На полпути Джессоп снова остановился. Я решил, что он опять задыхается, но потом увидел, куда он смотрит. Полосатая полицейская лента перегораживала доступ на чердак, где нашли труп Кристины Горски.

Заметив, что я наблюдаю за ним, Джессоп покосился на меня и отвернулся.

— Это здесь ее нашли?

— Да.

Тяжело дыша под маской, он вгляделся в темноту за лентой.

— По телику говорили, ей был двадцать один год. Ровесница моей дочери.

И, не дожидаясь моей реакции, повернулся и тяжело зашагал дальше по коридору.

Я знал, что в здании работают другие группы полицейских, но даже так казалось, что наш маленький отряд тут совершенно один, отрезанный от любой другой жизни.

Вообще-то я привык к больницам. Знаю, какими лабиринтами оборачиваются их интерьеры. Но те, в каких мне доводилось работать прежде, были полны жизни и шума — в отличие от здешней пустоты и тишины. Я запросто мог бы тут заблудиться.

Кто был счастливым — так это пес. За исключением его хозяйки, все мы старались держаться позади, чтобы не мешать ему работать. Правда, сделать это было бы непросто: Стар окунулся в восхитительный мир запахов старой больницы. Приемные кабинеты, палаты, изоляторы, даже кладовки — все это ему предстояло обследовать.