Доктор Данилов в МЧС

Дочь умершей не врач. Но то ли кто-то ее науськал, то ли она такая сведущая в медицине… В общем, она написала довольно грамотную с медицинской точки зрения жалобу на доктора из сто тринадцатой больницы и на бригаду. Суть сводилась к тому, что во время оказания реанимационного пособия не было принято мер для предупреждения аспирации рвотных масс. Можно предположить, что ее могли подробно проконсультировать, – слово «проконсультировать» было произнесено с иронией, – на каком-нибудь интернет-форуме.

– Не исключено, – согласился Данилов. – Не будучи хотя бы медсестрой, грамотную с медицинской точки зрения жалобу не напишешь.

– Завели уголовное дело по факту смерти. Бригаду несколько раз допрашивали, потом оставили в покое, поскольку никакого криминала в их действиях не нашли. Приехали, сразу же произвели санацию ротовой полости, затем заинтубировали (то есть вставили в трахею трубку для беспрепятственного прохождения воздуха в легкие и обратно) и в карте вызова все расписали идеально, так, что не придерешься.

Все решили, что дело спустили на тормозах, но вдруг узнали про суд. Оказывается, терапевта, первым пришедшего на помощь, в покое не оставили, наоборот, он стал единственным фигурантом уголовного дела. Провели экспертизу…

– Кто давал заключение?

– Я не знаю. Ясно только, что оно оказалось не в пользу доктора.

– Аспирация желудочного содержимого – это, конечно, грубый дефект реанимационного пособия, согласен. Даже если под рукой нет ларингоскопа (ларингоскоп – медицинский прибор, применяемый для осмотра гортани и используемый при интубации), трубки и мешка (речь идет о т. н. дыхательном мешке, при помощи которого проводится искусственная вентиляция легких вручную), надо повернуть голову пациента набок и своевременно удалять пальцем рвотные массы, стараясь не надавить случайно на желудок. Это все так. Но когда реанимацию проводит один человек, да еще в метро, в никудышных, скажем прямо, условиях, тут уж, конечно, больше возможностей для осложнений. Но давать за это два года, пусть и условно? И при чем здесь сертификат? Непрямой массаж сердца и дыхание «рот в рот» – азы первой помощи, которым учат и пожарных, и полицию, и наших спасателей. Даже педагогов в школах обучают, мне мама рассказывала. Теперь что? Нет врачебного сертификата по АИР (АИР – анестезиология и реанимация) – перешагни через упавшего и иди, куда шел?

– Выходит так.

– Маразм!

– Согласна, но тем не менее… Как я слышала, похожий случай был в Самаре или Саратове. Там осудили, кажется, тоже условно, врача поликлиники, который реанимировал кого-то в коридоре и, кажется, сломал ему два ребра.

– Нам, Лен, если помнишь, на кафедре АИР говорили: «Качать надо, качать, а не гладить! Если на вскрытии не найдено ни одного сломанного ребра, значит, реанимация была недостаточной».

– Сейчас, я уверена, они даже в шутку так не говорят.

– Дела-а-а… – протянул Данилов. – После таких новостей хочется уйти в диетологи, как Игорь.

– Думаешь, их осудить нельзя? – прищурилась Елена. – При желании – запросто! Порекомендовал неподходящую диету – вот уже и повод. Всегда можно привязать одно к другому.

– А у некоторых наивных людей возникает вопрос, какого черта в Принстон-Плейнсборо держат эту ораву диагностов во главе с доктором Хаусом? – улыбнулся Данилов.

– Чтобы не держать втрое большую ораву адвокатов, – ответила Елена. – Мы тоже к этому идем. Это раньше люди ограничивались жалобами непосредственному начальству. Сейчас каждая вторая жалоба параллельно уходит в прокуратуру или в гражданский суд. Вот сейчас, например, у меня в регионе ожидается три суда. Первый – по обвинению в вымогательстве, причем недоказанному. Врач и фельдшер утверждают, что ничего не вымогали, больной и его жена говорят, что такой факт был.

– За что?

– За госпитализацию в госпиталь ветеранов, а не в «семерку». Доказательств никаких – два человека против двух человек. Но тем не менее дело не закрыто, а передано в суд.

– А куда его в итоге отвезли?

– Дома оставили. Отказ оформили по всем правилам, «актив» в поликлинику передали. (Если больной, нуждающийся в наблюдении врача, по каким-то причинам остается дома, бригада «Скорой помощи» обязана «передать актив» в районную поликлинику, то есть вызвать к больному участкового врача.) Все как положено. Я лично надеюсь, что пронесет, тем более что бригада хорошая, не вымогатели. Врач двенадцатый год на «Скорой» работает, фельдшер – пятый, оба из Тулы.

– Странно, что дело не закрыли.

– Ну, может, у них чем больше в суд передашь, тем больше премии. У меня на подстанции врач из Ульяновска работает, так она еще успела застать систему бригадного подряда, которую внедряли во время перестройки, в самом конце восьмидесятых. Так там за каждого госпитализированного чуть ли не пять процентов от оклада полагалось дополнительно. Говорит, что два месяца в стационарах просто вешались, потому что «Скорая» везла всех подряд…

– А что?! Если за одну госпитализацию пять процентов, то за сутки вполне можно целый оклад заработать. А почему только два месяца? Потом пять процентов отменили?