Доктор Данилов в ковидной больнице

— Одной дадите, следом десять попросят, — сказала она. — Может вообще раздать телефоны им всем? Место в сейфе освободится.

— Вообще-то это хорошая мысль! — одобрил Данилов. — Завтра же и раздадим.

Гайнулина настороженно поглядела на него — ты, в своем ли уме начальник? Поняв, что Данилов пошутил, отшутилась в ответ:

— Давайте, давайте, а я сейчас у Цыпышевой чехлы водонепроницаемые выпишу! Триста штук хватит для начала?

— Мне бы один, Альбина Раисовна, — попросил Данилов. — У меня их нет, я же свой телефон никогда на ту сторону не беру.

Вместо одного получил три. Хорошо, когда старшая медсестра пребывает в благостном расположении духа. И хорошо, когда старшая медсестра запасливая, когда у нее есть все — и то, что входит в официальные перечни, и то, что не входит.

— А я всегда знала, что мы с тобой еще встретимся, — сказала Ольга, возвращая Данилову телефон. — Не в том смысле, что отношения будут иметь продолжение, а просто встретимся. А у тебя не было такого предчувствия?

— Что-то такое было, — соврал Данилов.

— Очень хочу увидеть, какой ты сейчас, — улыбнулась Ольга. — Сфотографируйся моим телефоном и завтра покажи мне, ладно? Код у меня простой — четыре нуля.

— Давай лучше я тебе живьем покажусь, когда тебя переведут в отделение, — предложил Данилов. — Приду проведывать и разыграю интермедию «Фантомас снимает маску». Знаешь этот анекдот?

— Нет.

— Умирающий шведский король говорит своим придворным: «Очень хочется увидеть настоящее лицо Фантомаса. Объявите о моем желании. Я все равно скоро умру и унесу эту тайну в могилу», — бойко начал Данилов, как вдруг до него дошло, что умирающего короля сейчас лучше было бы не упоминать, но было уже поздно — слова вылетели. — Объявили, Фантомас откликнулся, привели его к королю. Фантомас снял маску, король посмотрел на него, вздохнул и сказал: «Да, Петька, раскидала нас с тобой жизнь».

— Очень смешно, — сказала Ольга, но даже не улыбнулась.

Данилов мысленно обозвал себя идиотом.

— Кстати, а почему ты меня не переводишь? — спросила Ольга. — У меня что-то не так?

— Все так, но я хочу убедиться в этом на сто процентов. И вообще мне приятно тебя видеть.

— Такую? — удивилась Ольга. — Уходи подлый врунишка!

Она надела на лицо маску и демонстративно отвернулась.

Покойная мама (кстати, анекдот про Фантомаса и шведского короля был ее любимым) как-то сказала шестнадцатилетнему сыну, что отношения с женщинами у него будут складываться непросто, ввиду полного отсутствия такта. «Да я же вроде воспитанный буратинка!» удивился сын. «Воспитанный, — согласилась мать, приложившая для этого много усилий. — Но слишком уж прямолинейный».

В четыре часа утра, когда Данилов спал в своем кабинете, состояние Ольги резко ухудшилось. Сатурация упала до шестидесяти процентов, Ольга начала задыхаться, впала в панику, пыталась сорвать с лица маску. Доктор Макаровская попыталась было успокоить ее успокаивающим укольчиком, но это не помогло и тогда Макаровская перевела Ольгу с неинвазивной вентиляции на инвазивную — погрузила в медикаментозный сон и подключила к аппарату через трубку.

— Я знаю, как вы это не любите, Владимир Алексндрович, — оправдывалась она, — но у меня не было другого выхода. Я сначала попробовала седатировать ее дексдором и оставить маску, но ничего не вышло.

— Возбуждение было сильное, — подтвердил Гаджиарсланов. — Такое впечатление, что это не просто дыхательная паника была, а что-то мозговое.

— Вполне возможно, — согласился Данилов. — Интоксикация или гипоксия.

— У меня вообще-то складывается впечатление, что коронавирус обладает нейротропностью…[9]

«Не вирус, мать его так, а какая-то шкатулка с сюрпризами!», подумал Данилов. У него вдруг появилось предчувствие, что с аппарата Ольгу уже не снимут, но Данилов тут же отчитал себя за малодушие. Какие, к чертям собачьим предчувствия? На прошлой неделе перевели в третье отделение восьмидесятидвухлетнюю бабулю, которая шесть суток провела на инвазивной вентиляции. Переводили с великой опаской, ждали, что бабуля скоро вернется — ну возраст же какой! — однако, судя по сообщениям Воробьевой, пациентка чувствовала себя хорошо.

— Я решил по коронавирусным поражениям ЦНС[10] диссертацию писать, — продолжал Гаджиарсланов. — Пока работаю у вас, как раз немного материала наберу и вообще тема интересная.

— Не вздумайте! — предостерег Данилов. — Я вам это не как заведующий говорю, а как сотрудник кафедры. По такой скользкой, то есть — плохо исследованной теме вы замучаетесь защищаться, десять раз диссертацию переделывать придется, если не двадцать. Защититесь, Али Гафарович, по чему-то привычному, хорошо знакомому, а после занимайтесь коронавирусными поражениями нервной системы сколько вам захочется. Надо понимать, что защита кандидатской — это не судьбоносный прорыв в науке, а ритуал, подтверждающий, что соискатель может заниматься научными исследованиями.