Доктор Данилов и медицина будущего

Заведующий кардиологической реанимацией Кайнов относился к одной из наиболее презираемых Даниловым категорий человеков – к напыщенным дуракам, которые на каждом шагу, при каждом удобном случае демонстрируют свою значимость. Вот пришел к тебе коллега по рабочему вопросу в назначенное тобой же время – в половине четвертого, когда все неотложное переделано и можно выкроить десять минут для разговора. Разумеется, в реанимационном отделении в любой миг может что-то случиться – «захреновится» казавшийся стабильным пациент или же поступит новый, с непонятным диагнозом и явным намерением перестать жить. В таком случае никто не упрекнет заведующего отделением в том, что он оставит прочие дела и займется пациентом. Более того – его упрекнут, если он этого не сделает. Но отчитать старшую медсестру за плохую работу с кадрами можно и позже… И короче – в нескольких фразах, а не разводить нудятину на полчаса… И дверь кабинета при этом обязательно нужно закрывать, чтобы не подрывать авторитет своей «правой руки»… Если Кайнову хотелось продемонстрировать свою занятость и выдающиеся деловые качества, то он поставленной цели не достиг.

«Какая же противная больница! – злился Данилов, расхаживая взад-вперед от закрытой входной двери до открытой двери кабинета заведующего. – Индюк на осле сидит и дятлом погоняет! Только Гусев с Ерофеевым – нормальные люди, но они-то кафедральные работники, к больнице прямого отношения не имеют. Ну и Мацнёв вроде ничего…».

От нечего делать человек начинает приглядываться к тому, на что раньше, на ходу да на бегу, не обращал внимания. Порядок в отделении был не на высоте. Двое пациентов явно нуждались в перестилке постельного белья. В реанимации никто не обещает ослепительно белых простыней без единого пятнышка, но и откровенно грязными они быть тоже не должны, особенно если в данный момент нет никакого аврала. Но обе дежурные медсестры и сестра-хозяйка, простыней начальник и наволочек командир, беседовали на посту о своем, о женском.

– Я однажды сдуру оставила полуторагодовалого Максимку с папой и ушла в магазин, – рассказывала одна из медсестер, улыбчивая шатенка, похожая на артистку Лядову. – Отсутствовала всего каких-то сорок минут, но, когда пришла, увидела перевернутую вверх дном кухню. Мой бутылочку не мог найти, которая спокойно стояла на самом виду, на микроволновке. А Максимка уполз от папы в гостиную, снял с себя обкаканый памперс и возил его по ковру.

– Ушла бы на два часа – вернулась бы к руинам! – веско сказала сестра-хозяйка.

– Не иначе, – согласилась медсестра. – А когда я сдуру, пожаловалась свекрови, то знаете, что в ответ услышала? «А чего ты хотела, дорогая? Разве не знаешь, что мужиков с детьми оставлять нельзя? Я вот своему один раз доверила Пашеньку искупать, потому что лежала с температурой, так он его головкой на кафельный пол в ванной уронил». У меня прямо глаза открылись! Так вот почему мой Пашка такой, мягко выражаясь, непрошибаемый – Оказывается, его головкой на пол роняли в детстве!

Данилов обнаружил интересное акустическое явление. Если остановиться в шаге от открытой двери кайновского кабинета и повернуться лицом к койкам, то шушуканье медсестер будет слышно лучше, чем голос заведующего отделением. А во если повернуться лицом к посту, то лучше слышно Кайнова.

– Я вам еще раз повторяю, Елена Петровна, что к работе нужно относиться ответственнее, потому что с вас берут пример медсестры…

Вот еще один признак дурака – любовь к общим фразам. Ты конкретно укажи на ошибки и заканчивай на этом. Все и так знают, что к работе нужно относиться ответственно, особенно, когда работаешь в таком важном отделении, как реанимационное. А что касается примера, то вряд ли подчиненные будут брать его со старшей медсестры, которую вот так, напоказ, «лечит» заведующий отделением. И явно не впервые происходит здесь такое. Нет, может Кайнов и толковый врач, но руководитель из него как из фекалии боеприпас. А уж если говорить начистоту, то таким г…нюкам категорически противопоказана любая работа с людьми.

«И куда ему тогда деваться?», спросил внутренний голос.

«В лесники! – не задумываясь, ответил Данилов. – Или в метро машинистом, тоже неплохая работа».