Доказательства вины

— А если и так? — заявила она звенящим от обиды голосом. — Тебя это не касается.

Я открыл было рот, собираясь заверить Черити, что не имею к этому ни малейшего отношения (хотя вряд ли это хоть как-то повлияло бы на характер разговора), но Майкл покосился на меня и покачал головой. Я послушно закрыл рот и принялся ждать продолжения.

— Ошибаешься, — возразила Черити, всем своим видом прямо-таки излучая непреклонность. — Ты моя дочь, а я твоя мать. Это очень даже меня касается.

— Но это моя жизнь, — настаиваю Молли.

— Которую ты пускаешь под откос по расхлябанности и глупости.

— Ну вот, понеслось, — вздохнула Молли. — Хлебом не корми, дай на мозги накапать...

— Не смейте разговаривать со мной таким тоном, мисс!

— «Мисс»! — эхом откликнулась Молли, тщательно воспроизводя интонацию матери; теперь она стояла, уперев руки в бока. — И что тебе не нравится? То, что я по глупости надеюсь, что тебе и впрямь хочется поговорить со мной, а не учить каждому шагу?

— Не вижу в этом ничего странного, если ты не соображаешь, что делаешь. Ты только посмотри на себя! У тебя вид как... как... как у дикаря!

Я даже не успел нажать на тормоз: мой язык среагировал сам по себе.

— Ну да, вот именно — как у дикаря. Как у знаменитого племени каокианских готов.

Майкл зажмурился.

Взгляд, которым одарила меня Черити, мог бы выбить дух из мелких зверушек, а уж комнатные растения в горшках и просто обратил бы в пепел.

— Прошу прощения, мистер Дрезден, — произнесла она, подчеркнуто выговаривая слова. — Я не помню, чтобы спрашивала вашего мнения.

— Извините, — как можно более обаятельно улыбнулся я. — Не обращайте внимания. Это я так, размышлял вслух.

Молли тоже испепелила меня взглядом; впрочем, ее взгляд был так себе, бледное подобие материнского.

— Обойдусь и без вашей помощи!

Черити стремительно обернулась обратно к дочери.

— Будь добра, пока ты находишься в этом доме, не смей разговаривать со взрослыми в таком тоне!

— Да без проблем! — огрызнулась Молли, крутанулась на каблуках и распахнула дверь.

Майкл протянул руку и без видимого усилия с грохотом захлопнул ее обратно.

В доме Карпентеров воцарилась внезапная тишина. Молли и Черити потрясенно уставились на Майкла.

Майкл сделал глубокий вдох.

— Милые дамы, — произнес он. — Я по мере возможности стараюсь не встревать в ваши дискуссии. Однако не похоже, чтобы ваша нынешняя беседа разрешила накопившиеся между вами разногласия. — Он посмотрел на одну, на другую, и голос его, прежде мягкий, сделался тверже скальной породы. — Полагаю, эта моя поездка не займет много времени, — продолжал он, — однако никогда не знаешь, что уготовано нам свыше. Или сколько нам еще отмерено. В этом доме хватало огорчений. Разлад причиняет боль всем. Так вот, изыщите возможность уладить свои проблемы до моего возвращения.

— Но... — начала было Молли.

— Молли, — перебил ее не терпящим возражений голосом Майкл. — Это твоя мать. Она заслуживает уважения и вежливости. И на время этого разговора так оно и будет.

Молли упрямо выпятила подбородок, но взгляд опустила. Отец продолжал смотреть на нее в упор, пока она не кивнула.

— Спасибо, — сказал он. — Я хочу, чтобы вы обе постарались забыть свою злость хотя бы на время и поговорили по-человечески. Видит Бог, милые дамы, мне не хотелось бы отправиться по вызову только для того, чтобы дома меня ждали новые конфликты и разлад. Этого у меня будет в достатке и там, куда я иду.

Секунду Черити молча смотрела на него, потом взяла себя в руки.

— Но, Майкл... ты ведь не уедешь теперь. Теперь, когда... — Она махнула рукой в мою сторону. — Возникнут проблемы.

Майкл шагнул к жене и нежно поцеловал ее.

— Вера, моя дорогая. Вера.

Она закрыла глаза и опустила голову.

— Ты уверен?

— Я нужен там, — негромко, но убежденно ответил он и коснулся пальцами ее щеки. — Гарри, вы не проводите меня до машины?

Я повиновался безропотно.

— Спасибо, — произнес я, стоило нам оказаться на улице. — Уже не надеялся вырваться оттуда живым. Такое напряжение... прямо как по живому режет.

Майкл кивнул.

— Год у нас нелегкий выдался.

— Что случилось? — спросил я.

Майкл отворил дверцу своего большого белого пикапа и сунул рюкзак и тубус на заднее сиденье.

— Молли арестовывали. За хранение.

Я удивленно зажмурился.

— Молли хранили?

Он вздохнул и поднял взгляд.

— За хранение. Марихуана и экстази. Она пошла на вечеринку, и туда нагрянула полиция. У нее нашли наркотики.

— Ого, — ужаснулся я. — И что случилось?

— Общественно-полезные работы, — ответил он. — Мы много об этом говорили. Она искренне раскаивалась. Я считал, что такого унижения и наказания более чем достаточно, но Черити казалось, что с ней обошлись слишком мягко. Она попыталась ограничить круг общения Молли.

Я поморщился.

— А-а... кажется, я начинаю понимать, почему все обернулось подобным образом.

Майкл кивнул, сел в кабину и выглянул в открытое окно.

— Да. Они обе горды и упрямы. Напряженность нарастала и весной взорвалась. Молли ушла из дома и из школы. Это было... сложно.

— Ясно, — вздохнул я. — Но, может, вам стоило поддержать Черити? Не слезать с Молли, пока она не перебесится?