Доказательства вины

Черити снова кивнула. Лицо се оставалось спокойным, почти отстраненным, глаза — холодными, оценивающими. Она здорово держалась, хотя напряжение давало о себе знать. Руки ее заметно дрожали, и она машинально сжимала и разжимала пальцы.

— А Молли?

— Ее пока не нашел, — тихо произнес я. — Возможно, Дэниел знает, что с ней случилось.

— Это были динарианцы? — спросила она.

Я покачал головой:

— Точно не они.

— Они могут вернуться?

Я пожал плечами.

— Вряд ли.

— Но возможно?

— Да.

Она кивнула, и голос ее зазвучал так, словно она размышляет вслух.

— В таком случае первое, что надо сделать, — это отвезти детей в церковь. Удостовериться, что Дэниелу оказана помощь. Попробую передать весточку Майклу. Потом будем искать Молли.

— Черити, — сказал я. — Подождите.

323

Черити уперлась мне ладонью в грудь и прижала плечами к противоположной стене бельевой. Голос ее сделался совсем тихим, дикция — безупречной.

— Мои дети в опасности. Я отвезу их в укрытие. Помогите мне или не мешайте.

А потом отвернулась от меня и начала выносить детей. Алисия помогала ей в меру своих сил. Хотя она устала и боялась, она все же не разбудила ни одного, так крепко они спали. Я подхватил под мышки маленьких Гарри и Хоуп. Черити покосилась на меня с благодарностью, и тут ее самообладание дало трещину. Глаза ее набухли слезами. Она опустила веки, крепко стиснула зубы, а когда снова подняла взгляд, лицо ее опять сделалось уверенно-деловитым.

— Спасибо, — сказала она.

— Надо спешить, — отозвался я, и мы поспешили.

Крепкая женщина. Очень крепкая. Между нами имелись шероховатости, но я уважал ее гордую стойкость. О таких матерях читаешь в газетах — когда они поднимают руками машину, под которую залез кто-то из ее детей.

Вполне возможно, я только что убил ее старшую дочь. Если бы Черити узнала это, если бы она узнала, что это я навлек опасность на ее детей, она бы прикончила меня на месте.

Если Молли пострадала по моей вине, я помогу.

Собор Святой Марии Всех Ангелов — не просто церковь. Это монумент. Он велик, его купол вздымается на высоту семнадцатого этажа, и он покрыт всеми видами архитектурного декора, какие можно только припомнить, включая изваяния ангелов, расставленные по периметру крыши и карнизов. Я думаю, можно найти чертову уйму людей, спорящих насчет того, что именно олицетворяет этот монумент, но нет таких, кого бы не впечатлили его размеры, убранство и красота. В городе, полном архитектурных памятников, собор Святой Марии Всех Ангелов не склонит головы ни перед кем другим.

При всем этом служебный вход с заднего фасада выглядит просто функциональным, не более того. Туда мы и приехали — Черити на помятом семейном минивэне; мы с Томасом и Мышом — на не менее пострадавшем в бою прокатном фургоне Мадригала. Мы с Мышом вышли. Томас остался. Я нахмурился.

— Надо найти место, где бы эта тачка не бросалась в глаза, — объяснил он. — На случай, если Мадригал объявит его в угон или еще чего.

— Думаешь, он может нам угрожать? — спросил я.

— Не в открытую, — уверенно ответил Томас. — Он скорее шакал, а не волк.

— Мысли позитивнее, — посоветовал я. — Может, Пугало повернулось и догнало его.

Томас вздохнул:

— Мечты, мечты... Он скользкая мелкая крыса, но он выживет. — Мой братец поднял взгляд на церковь. — Я посторожу здесь. Как разберешься с делами там, выходи.

До меня дошло. Томас не хотел ступать на освященную территорию. Как вампир Белой Коллегии он был настолько близок к людям, насколько это вообще возможно для вампира. Я знал, что освященные объекты не оказывали на него особого действия. Так что дело тут не в сверхъестественной аллергии. Дело просто в восприимчивости.

Томас не хотел заходить в церковь потому, что не питал иллюзий относительно того, что Всевышний и его ведомства будут от него в восторге. Как и я, в делах мирских он предпочитал не высовываться. И уж если он вернулся к прежнему образу жизни, то и на экране теологического радара он явно старался не засвечиваться. Хуже того, вступи он в такое место, и это могло бы заставить его усомниться в избранном им пути — а значит, снова рваться на части.

В общем, я понимал, что он чувствует.

Я не бывал в церкви с тех пор, как коснулся рукой монеты Ласкиэли. Блин, да у меня в башке сидел гребаный падший ангел... ну по крайней мере факсимильная копия. Если это не оплеуха Богу, то уж и не знаю, как это назвать.

Однако мне нужно было делать свою работу.

— Будь осторожен, — вполголоса посоветовал я. — Позвони Мёрфи. Скажи ей, что происходит.

— Ты бы отдохнул, Гарри, — ответил Томас. — Вид у тебя паршивый.

— У меня всегда вид паршивый, — гордо заявил я и протянул ему руку. Он осторожно сжал мои пальцы своими, сел в Мадригалов фургон и уехал.

Я кивнул, подошел к служебному входу и постучал. Я снова был в своей кожаной куртке — для Дэниела нашлось одеяло. И плевать на жару. Мне нужна защита. Привычная тяжесть на плечах приятно успокаивала.