Дочковедение для пап

Однажды меня чуть не съели медведи в Висконсине. Это было в 1994 году, когда я с коллегами приехал в Миннеаполис на конференцию, посвященную лечению людей, совершивших преступление на сексуальной почве. Сама конференция оказалась скукотищей, не считая невероятно интересного выступления группы скандинавов. Их секция была посвящена «мастурбаторному оздоровлению», и о ее содержании можно было догадаться по названию: основной идеей был предложенный способ изменения девиантных фантазий преступника. До этого момента на конференции можно было видеть исключительно людей в пиджаках, представляющих нескончаемые слайды статистических данных в виде графиков и диаграмм, выполненных в PowerPoint. Несомненно, какую-то информацию из этого можно было почерпнуть, но периодически я ловил себя на желании от скуки засунуть карандаш в ноздрю и проверить, не удастся ли протолкнуть его до такой степени, чтобы левая рука онемела и начала подергиваться.

И вот появляются эти раскрепощенные скандинавские психиатры. Вместо того чтобы просто рассказать о своей работе, эти сумасшедшие европейцы предложили аудитории, состоявшей главным образом из американских «профессионалов», отличавшихся некоторой сдержанностью, послайдовую экскурсию в мир тех самых «оздоровляющих» сексуальных фантазий, которые они опробовали на своих пациентах. Скандинавское представление о здоровой психике оказалось значительно более красочным, чем, наверное, в любой другой части мира. То, что они нам показали, напоминало пропитанный ЛСД радужный слоеный торт из альтернативных представлений о жизни.

Так что наша маленькая группка новозеландцев, тихо развлекаясь, сидела в своем уголке притихшей аудитории – была мертвая тишина, какую способно породить только состояние крайнего ужаса, – и старалась не слишком громко хихикать среди всеобщего оцепенения, прерываемого мучительно-неловким шарканьем облаченных в бежевые брюки ног. По экрану скользили, сменяя друг друга, изображения транссексуалов, сцен бондажа, гей-секса, лесбийского секса, гейского транссексуального бондаж-секса и других вариаций, смысл которых было уже совсем трудно уловить, в превосходном качестве и размером два на два метра.

Это была одна из самых замечательных презентаций, какие мне только доводилось видеть, пускай даже она понравилась мне по причинам, далеким от науки.

Вскоре после этого мы покинули конференцию и оставшуюся часть дня провели, бродя по висконсинским лесам в поисках черных медведей. Оглядываясь назад, я не могу сказать, зачем нам это понадобилось, не считая расплывчатой идеи о том, что увидеть такого медведя было бы очень круто. Мы так и не повстречали ни одного, но я до сих пор уверен, что они за нами наблюдали из-за деревьев и были готовы нас съесть. У меня нет никаких подтверждений этому факту. Это просто ощущение.

Но что еще интереснее – если бы я остался там еще примерно на одиннадцать лет, то смог бы заглянуть в Висконсинский университет и встретить профессора Джанет Шибли Хайд, которая разработала очень интересную и важную для нас гипотезу, одновременно обнадеживающую и приводящую в замешательство.

Однако мы не стали оставаться на одиннадцать лет. Фактически мы улетели уже на следующий день, чтобы посетить блюзовые клубы в Чикаго, а потом отправились в Нью-Йорк, где, как и все туристы, бродили по окрестностям, набираясь впечатлений, в то же время охваченные параноидальным страхом, что на любом углу нас могут пристрелить грабители. Я люблю Америку – всегда любил, даже на протяжении президентства Джорджа Буша, когда все ее ненавидели. Даже когда любить Америку считалось не так уж круто, я все равно ее любил. Президент Обама исправил положение в 2009 году, но некоторые из нас побывали там еще до того, как Обама побил Сару Пэйлин и того второго парня. Как можно не любить страну, где готовят такие фантастические пончики?

Тем не менее я жалею, что мне не довелось пообщаться с профессором Хайд, потому что статья, которую она опубликовала в 2005 году[28], по моему мнению, представляет собой замечательное свидетельство того, что мужчины и женщины не так уж далеки друг от друга. Собственно, она наглядно продемонстрировала, что между нами гораздо больше сходств, чем различий.