Дочери Темперанс Хоббс

Заговор… Шторма… Безумно… Силен… Я… Спрятала… Заговор… Шторма.

Конни глянула в окно и не увидела в нем своего отражения, поскольку стекла заволокли кристально-белые узоры.

13

– Когда это ты вставала так рано? – Сэм прислонился бедром к кухонной раковине с чашкой кофе в руке.

В окно пробивались первые лучи солнца. Было около половины седьмого утра, а Конни уже сновала по кухне. Она взяла пачку кофе с полки позади Сэма и направилась к холодильнику за молоком.

– Я просто не смогла уснуть, – ответила Конни, не поднимая на Сэма глаз.

– Ты с врачом по этому поводу не консультировалась? То есть спать нужно всегда, но…

– Ха, – усмехнулась Конни и плеснула молока в чашку с кофе. В нынешнем положении она могла позволить себе всего одну порцию кофеиносодержащего напитка в день, поэтому неспешно насладилась первым глотком, вытерла рот рукавом и ответила: – Да все в порядке. Я хорошо себя чувствую. Просто… Мне нужно уехать.

Конни заторопилась из кухни к столу, на котором лежал блокнот и карандаш, и принялась собирать сумку. Волосы мыть она не стала, просто скрутила косу в сальный пучок на макушке. Конни не заботило, какая на ней футболка. Если та же, в которой она спала, – ничего страшного. Сойдет даже вчерашняя – это тоже не имеет значения.

– Уехать куда? – Сэм последовал за Конни в гостиную.

– В отдел по делам о наследстве и опеке. В Салем.

– Ты считаешь, что государственное учреждение открывается в полседьмого утра?

– Сэм! – возбужденно воскликнула Конни. – Я без понятия! Мне туда нужно!

Она схватила со стола бумаги с разгаданным шифром и сложила их во внутренний кармашек сумки для лучшей сохранности.

– Что вообще тебе может там понадобиться? – продолжал допытывать Сэм. – Я думал, ты хочешь допроверять работы на этой неделе, и все.

– Сэм! – Она округлила светлые глаза, стараясь всем видом показать, что у нее нет времени.

– Господи! – Он заслонился ладонью, словно отражая этот пронзительный взгляд.

– Извини. – Конни прошмыгнула мимо Сэма в прихожую и принялась натягивать верхнюю одежду.

Она схватила старую огромную армейскую куртку Грейс и накинула ее на толстовку.

– Это для книги. Я… У меня возникла идея. Надо кое-что проверить.

– Не смею мешать. Удачи.

Взявшись за дверную ручку, Конни вдруг замерла и развернулась к Сэму. Может, нужно признаться ему? А то все это выглядит так, будто она сбрендила. А ведь все было серьезно. Нужно разобраться, пока не случилось непоправимое.

Сэм склонил голову набок и улыбнулся ей.

Нет, он не поймет. Это прозвучит безумно. Конни и сама-то не могла до конца во все это поверить. Нет. Она разберется самостоятельно.

Конни шагнула к Сэму и чмокнула его в щеку на прощание.

– Я люблю тебя, – сказала она. – Обещаю, я обязательно изменюсь. Потом.

Морщинки вокруг глаз Сэма углубились.

– Конечно.

Конни с облегчением улыбнулась.

– Смотри поосторожнее там на своем куполе.

– Обязательно. Я всегда осторожен.

Тот странный недуг настиг Сэма именно под куполом церкви, что пострадал от влаги. Верхолаз рухнул на пол с высоты как минимум двух этажей и сломал ногу. Но последствия могли оказаться куда плачевнее. Он мог упасть на скамью или приземлиться головой вниз. Конни заставила Сэма поклясться, что он станет использовать страховку на какой бы то ни было высоте всякий раз, когда его ноги поднимались над полом. То есть каждый день. Каждый день у трагедии появлялся очередной шанс случиться.

Конни торопилась вдоль каменной тропки сада, ежась от нехарактерного для данного времени года холода. Выскользнув наружу через увитую зеленью калитку, она запрыгнула в «вольво» и захлопнула скрипучую дверь.

Теплое дыхание Конни оседало на лобовом стекле прямо за рулем, затуманивая вид на лес.

– Пожалуйста, – прошептала она, обращаясь к матушке-вселенной. – Помоги мне найти ее сегодня. Если она жила. И, пожалуйста, пусть моя надежда оправдается.

Конни перевела рычаг в положение «драйв» и тронулась с места.

* * *

Конни сидела в автомобиле недалеко от здания суда с включенной печкой и жевала бостонский пончик, запивая его едва теплым кофе без кофеина из массачусетской кофейни. Предпочтение «Хани Дью» «Данкину» можно назвать кощунством, но Конни была не прочь немного взбунтоваться. По крайней мере, она болела за «Ред Сокс» – кое-что должно оставаться священным.

Конни глянула на часы: семь сорок пять. Отдел откроется в восемь.

Центр Салема потихоньку оживал. Солнце взошло над горизонтом, и первые электрички отчалили в Бостон. Магазины откроются лишь через час-два, а рестораны и того позже, но все же деловой Салем начинал пробуждаться. Мужчины в тренчах направлялись в сторону вокзала с кожаными портфелями в руках. Женщины шагали в отутюженных брюках, солнечных очках и шелковых шарфиках. Конни заприметила знакомую фигуру: немолодая дама продвигалась вдоль Федерал-стрит в практичных ботинках и юбочном костюме. Это была Луиза Перейра – архивариус.