– И твою книгу, которую я еще по какой-то причине не видела, – добавила Лиз.
– Мои поздравления, – похвалила Джанин. – Я написала рецензию с удовольствием.
– Спасибо! – Конни почувствовала, как к щекам хлынула кровь. – Каким образом ты уговорила Абнера усадить нас сюда? Он никого не пускает на это место, – спросила она у подруги.
– Я сказала, что к нему пожалуют особые гости. – Лиз постучала по раме небольшого витража «Святой Георгий и дракон», что отделял закуток от главного зала.
– Да ладно?
– А что? Особые гости явятся позже. Так я и сказала.
Конни развернула салфетку и спряталась за ней.
– Где же Сэмюэл? – Лиз обернулась и окинула взглядом толпу.
– Сейчас будет, – ответила она, забирая у Джанин коктейльную карту. Правда зачем ей карта, Конни не знала, она всегда заказывала одно и то же. – Он паркуется, – добавила она.
– Почему вы зовете Сэма Сэмюэлом? – осведомилась Зази, потягивая коктейль из соломинки.
– Ах, это вроде шутки, – пояснила Конни. – Но она не всем понятна.
К столу подошел Абнер с блокнотом и обратился к Конни, указывая на нее ручкой.
– Ну, где ваши особые гости?
– Вот-вот появятся, – заверила хозяина профессор.
– Хорошо. Как всегда «олд фешен»? – уточнил он.
Конни протянула Абнеру коктейльную карту и ответила:
– Как всегда.
Хозяин заложил ручку за ухо и заторопился к бару, лавируя между студентами.
– Так что это за шутка? – продолжила расспросы Зази.
Конни с Лиз с улыбкой переглянулись.
– Да глупости, – ответила доктор Дауэрс. – Как-то мы отдыхали вместе и поняли, что помимо настоящих имен у нас есть официальные прозвища. Просто, когда люди называют нас полными именами, мы не чувствуем себя самими собой. Допустим, я – Лиз, а Элизабет – музейный сотрудник.
– А Констанс – профессор истории, – добавила Конни.
– Теперь полноправный профессор истории, – поправила Джанин.
– Но сама я – просто Конни.
– Это такая шутка, – сказала Лиз. – А вот Сэм и Сэмюэл – один и тот же человек, самый бесхитростный парень на земле. Всегда знаешь, чего от него ожидать. Мне просто нравится звать его Сэмюэлом.
– А почему он называет вас Корнелл? – поинтересовалась Зази у Конни.
Та изогнула брови и многозначительно глянула на Лиз.
– О, даже не смей! – Подруга смяла салфетку и бросила ею в Конни.
– Долгая история, – ответила та.
– У меня тоже есть официальное имя, – сказала Зази.
– И какое же? – Лиз показала Абнеру жестом, чтобы он принес ей еще один стакан воды со льдом.
– Эсперанса. – Девушка вынула соломинку из стакана и сунула мокрый конец в рот. – Это переводится как «надежда».
– Правда? – глянула Конни на Зази.
Та улыбнулась в ответ.
– За надежду! – провозгласила Конни, поднимая свой «олд-шефен».
Зази чокнулась с ней стаканом, оттягивая и затем отпуская локон.
– Почему так долго? – спросила Джанин, поглядывая на входную дверь. – Мне, конечно, нравится проводить время с вами, девочки, но вы же знаете, кого я действительно жду…
– Он сейчас будет, – заверила Конни. – Это не так быстро, как кажется.
Снаружи, под навесом у двери паба «У Абнера», переполненного шумными старшекурсниками, стоял Сэм, склонившись над коляской.
– Стояночный тормоз, – пробубнил он, вспоминая их с Конни чек-лист по прогулкам с коляской. – Сумка с подгузниками. Усадить Трусфул[47] в рюкзак.
Он погладил сонную головку трехнедельной девочки, которая сжимала под подбородком кулачки. На ней был связанный Грейс чепец цвета салатового капустного листа. Отец поместил дочь в сумку-кенгуру и поправил ремешки. Трусфул всегда вынимали первой, поскольку, что с ней ни делай, она все равно продолжала спать.
– Ну? – спросил Сэм, чуть присаживаясь и заглядывая в коляску. – Ты готова?
На втором сиденье коляски кто-то захныкал. На Фэйтфул[48] тоже был чепец, связанный Грейс, только цвета фиолетового капустного листа. Девочка замахала ручками в знак протеста.
– Ай-ай, как нехорошо, – тихо запричитал Сэм, закрепляя ремешки. Как они с Конни выяснили, Фэйтфул в отличие от сестры просыпалась от любого шороха, поэтому ее забирали последней. – Нас все заждались, – сказал Сэм дочке.
Фэйтфул прекратила хныкать и причмокнула, не сводя глаз с отца.
– Вот и умница, – пробормотал Сэм, вынимая дочь из коляски. – Ты надела чепчик? На улице очень холодно. В этом году у нас, можно сказать, лета и не было. Очень странно, учитывая, что по средней температуре этот год самый теплый в истории. Ты не находишь?
Сэм продолжал что-то рассказывать дочери, помещая ее в рюкзак, пока Трусфул посапывала рядышком. Он затянул все ремешки, проверил сумку с подгузниками и еще раз глянул на стояночный тормоз. Одна гарвардская студентка на подходе к пабу заметила на груди Сэма двух девочек и воскликнула:
– Ой господиии, как же это ми-и-ило! – И на высоких шпильках посеменила к коляске.
Сэму пришлось увернуться, чтобы спасти новорожденных дочек от поцелуев незнакомки.
Занятый близняшками Сэм не заметил, что в кустах под окном, неподалеку от того места, где стояла коляска, сверкнули два звериных глаза.