Дочери Рима

— Я не собираюсь изменять самой себе лишь потому, что император предпочитает «синих», — с вызовом заявила она, когда Корнелия сделала круглые глаза. — Кстати, ты тоже почему-то не облачилась в безвкусные синие тряпки.

— Нет, — согласилась Корнелия, опускаясь на сиденье рядом с ней. — О боги, что у тебя с руками?

Ладони Дианы были грубыми и мозолистыми, как будто их натерли пемзой.

— Тсс, начинается парад.

Лошади начали свое церемониальное шествие по песку беговой дорожки. Пять четверок гордо вышагивали под голубым куполом неба. Первыми шли «синие». Деррик пригрозил толпе кнутом — коронный жест, который неизменно вызывал у зрителей бурю восторга. Женщины истошно кричали и осыпали колесничего цветами. Вителлий издал ликующий вопль и с силой ударил мясистым кулаком по подлокотнику кресла. Диана что-то прошипела сквозь зубы. Ее рукоплесканий удостоилась лишь четверка гнедых, которых она назвала в честь четырех ветров. Корнелия была вынуждена признать, что лошади были и впрямь хороши. Красно-рыжие под стать своей упряжи, они буквально рвались вперед, не в силах идти размеренным шагом. Стоило им занять свое место в процессии, как Диана издала радостный вопль. Впрочем, ее голос тут же потонул в рокочущем басе Фабия Валента, который заключал пари с императором.

— Здравствуйте, мои хорошие! — это рядом с ними, обмахиваясь веером из павлиньих перьев, опустилась на сиденье Лоллия. — О боги! Ну и жара!

— Как вы поживаете с мужем? — поинтересовалась Корнелия, поскольку Диана пребывала в слишком восторженном состоянии, чтобы соблюдать этикет беседы.

— Он… бодр. Не знает усталости. Слава богам, он проводит полночи, разделяя азартные и любовные похождения с Вителлием. Иначе он не давал бы мне спать. — Лоллия посмотрела вниз, где колесничий «синих» Деррик наводил красоту рядом со своей украшенной позолотой синей колесницей. — Он прекрасно выглядит. — Она нагнулась и прошептала на ухо Корнелии. — Надеюсь, Диана никогда не узнает, что у меня однажды была интрижка с Дерриком. Она не простит мне этого.

— Ты спала с колесничим?

— Было дело. Но вот что я скажу тебе: быстрый финиш хорош на гонках, но не в постели.

Корнелия вовремя сдержалась, чтобы не захихикать.

Запряженные в синюю колесницу гнедые рванули вперед прежде, чем упал платок, и их пришлось снова возвращать на старт. Толпа негодовала из-за ложного старта, и, чтобы отвлечь ее внимание, Вителлий бросил корзину с пронумерованными деревянными шариками в гущу толпившихся внизу людей. Каждого поймавшего ждало императорское вознаграждение: бык, экипаж лошадей или даже загородная вилла. Наш новый император поистине щедр. Возмущенный рев сразу же сменился восторженными восклицаниями, когда плебс накинулся на шары и вокруг брошенных деревяшек разгорелись самые настоящие бои. Фабий схватил Лоллию за руку и притянул к себе. Лошади наконец встали в линию на старте, и он снова подал императору синий платок. Диана нагнулась вперед и, раскрыв рот, впилась глазами в арену. Вителлий бросил платок, и колесницы рванули с места.

В это мгновение толпа зрителей поднялась и взорвалась криками ободрения. Болельщики шумели и делали ставки. Вителлий перегнулся через перила и что-то крикнул «синим». Диана закусила губу. После первого крутого поворота вперед вырвались «красные», и ее возглас одобрения был единственным, который раздался в императорской ложе. Фабий окинул ее гневным взглядом.

— Я буду болеть за кого хочу, — невозмутимо парировала Диана. — О боги! Как жаль, что с нами нет центуриона Денса.

Корнелия застыла в недоумении. Она давно не слышала этого имени, с тех пор, как он проводил ее от Марсова поля до дома и наговорил грубостей.

— Зачем он нужен здесь?

— Потому что он поддерживает «красных». Мы вместе с ним за них болели на первых скачках этого года. Любой воин, способный выстоять один против пяти, как он возле храма Весты, найдет в себе достаточно мужества, чтобы открыто поддерживать свою команду, невзирая на предпочтения императора.

Диана выругалась и подпрыгнула как ужаленная: как оказалась, это «зеленые» обогнули поворотный столб. Корнелия подозвала к себе преторианца, который застыл в карауле в глубине императорской ложи. Это был какой-то новый стражник, и она не узнала его. Впрочем, ничего удивительного, Вителлий внедрил в преторианскую гвардию немало своих ставленников.

— Ты не мог бы сказать мне, что случилось с преторианцем Друзом Семпронием Денсом?

Она сама не могла бы объяснить, почему задала этот вопрос. Скорее всего, центурион погиб в сражении при Бедриакуме, потому что в противном случае она наверняка бы заметила его среди сопровождавших Вителлия преторианцев.

— Имеется приказ на его арест, госпожа, — ответил стражник. — Денс обвиняется в государственной измене.

— Измене?

— Да. Он остался жив после Бедриакума, однако позднее командир Валент хорошенько почистил преторианские ряды и отправил в отставку всех, кто в свое время изменил присяге на верность императору Гальбе.